Передо мной на стол она положила пакет с рогаликами, на котором почерком ее мамы было выведено "Для Лоры". Пакет я непроизвольно сжала обеими руками и хрипло ответила:
- Не знаю. Посмотри.
В следующий момент на столе оказался еще один пакет - с крошечными пирожками и наклейкой "Лоре" - от родителей Леся, и стеклянная банка с этикеткой "Таежный бальзам заживляющий" - от папы Джеппо.
У меня из глаз почему-то брызнули слезы, и я быстро закрыла их ладонью.
"Буду через полчаса, - телепатировал Кастор. - Прими анаболик".
- Хм, конфеты твои любимые, - заглянув в сумку, сообщила Вероника, - кофта из ангорской шерсти, широкая - такую тебе удобно будет самой надевать, и из такой же шерсти шапочка. Мило.
У меня не было ни кофты, ни шапки из ангорской шерсти. Папа купил их недавно, специально для меня.
Открыв глаза, я увидела, что внизу экрана требовательно мигает иконка почтовой программы, и автоматически ткнула в нее пальцем.
Письмо содержало всего несколько слов:
"ТЕБЕ БОЛЬНО, ДОЧКА?"
И было оно не от папы...
21. Звезды
- Так продолжаться не может.
Микаэль возник ниоткуда. Его слова словно разбудили меня, хотя спать, стоя на замороженном крыльце модуля, я, конечно, не могла. Зацепившись взглядом за его нахмуренный лоб, я разогнала избыток роившихся в голове мыслей, но так и не вспомнила, как оделась и вышла на мороз. Письмо от матери. Я что-то собиралась написать в ответ... Написала? А что?
Но тут пришло ощущение безразличия, будто нечто неприятное уже закончилось. Что собиралась, то и написала. Все в порядке, мне больше ничего не нужно делать с этим письмом.
- Что не может продолжаться?
Микаэль с досадой поморщился. Черная шапка с серой короткой опушкой изменила его лицо: от безалаберной античной красоты осталось лишь стойкое воспоминание, и он теперь был красив совсем иначе - как укротившее суровую зиму совершенство.
- Ты не произносишь мое имя. В последнее время - совсем... Твоя боль продолжаться не может.
Это правда, его имя мой язык выговаривать отказывался - такой вот эффект внутреннего сопротивления общению с ним. Но если он настроен выражать недовольство этим, мы больше общаться не будем, потому что ломать себя, чтобы угодить ему, я не собираюсь. Хотя нет, недовольства в его голосе не было.
- Мне сейчас не больно. Кастор напомнил выпить обезболивающее перед тем, как он приедет. Я выпила... Он должен приехать.
Лоб Микаэля, до этого перечеркнутый поперечной складкой, теперь сморщился в продольном направлении - от удивления.
- Кастор уже был у тебя и уехал.
О. И правда. Привез приготовленную Ангелиной рыбу под маринадом, сам же разогрел и заставил сразу съесть. Но это словно давным-давно было. Если бы не вкус рыбы и маринада во рту, я бы считала, что прошло не меньше двух недель с тех пор. Что у меня с памятью? Продукт физического напряжения? Такое потрясение от письма? Как же глупо получилось...
- Ты откуда знаешь? - спросила я, поступив еще глупее.
Но Микаэль не обратил на этот выкрутас никакого внимания.
- Согласовывал время. Нам с ним нет смысла приезжать к тебе вместе.
Предусмотрительные.
Микаэль шумно выдохнул через нос.
- Солнышко, ты устала от боли. Я держу связь с Натэллой и Леоном, так вот они, уважая твое решение вернуться к обычной жизни, считают, что тебе необходима физиотерапия.
- Да. Они говорили. Если бы я находилась в городе, то, конечно, каждый день ходила бы на какие-нибудь процедуры и верила при этом, что без них не обойтись.
Микаэль хмыкнул и помолчал секунд пять.
- Ты колючая. Раньше была пушистой.
- Прощай?
Это слово вылетело прежде, чем я успела подумать, вместе с бешеным каким-то возмущением. Испортилась я, видите ли! Ага, у меня спина сломана! Не нравлюсь больше? Так ведь и не навязываюсь!
Я развернулась, чтобы войти в модуль и хлопнуть дверью перед носом Микаэля, но он схватил меня за локоть и удержал на месте.
- Нет, не прощай. Мне не важно, колючая ты или пушистая, я тебя не наощупь люблю. Я вижу, что тебе сейчас очень некомфортно, но я кое-что придумал. Поехали.
Его голосу, немного насмешливому, но больше мягкому и сильному, не захотелось сопротивляться. Внезапное раздражение исчезло так же, как появилось. Я покорно пошла за Микаэлем и села в его мотоцикл.
На этот раз мы уехали не так далеко. Дорога заняла не больше двадцати пяти минут, но спина снова подвела, и я опять полдороги провалялась на Микаэле.
- Черт, это когда-нибудь кончится? - вырвалось у меня, когда мотоцикл наконец остановился.
Микаэль, вставая, немыслимо изогнулся, чтобы удержать меня и помочь подняться.
- Скоро. Надо только что-нибудь сделать.
Опираясь на его сильный локоть, я огляделась. Мы находились у подножия невысокого холма, на берегу занесенной снегом узенькой речки. Речка поблескивала мириадами снежинок в свете звезд, сверкавших в эту ночь очень ярко, и выглядела завораживающе красивой. На холме стоял дом. Ломаный силуэт его крыши чернел на фоне расцвеченного звездами неба, а деревянное крыльцо некрасивым белым светом освещал круглый фонарь. К крыльцу вела хорошо расчищенная, но не утоптанная дорожка.
- Нам сюда, - сказал Микаэль и повел меня к дому.
- А нас ждут? - спросила я. Микаэль казался вполне способным вломиться в чужой дом без приглашения.
- Нет, - с тихим смешком ответил он. - Хозяина нет сейчас, это что-то вроде дачи. Не волнуйся, я с ним обо всем договорился.
Мы вошли в дом, дверь которого даже не была заперта, не раздеваясь, сразу прошли по боковому коридору на террасу, потом спустились по короткой лестнице в пристроенное помещение и остановились. Сначала я подумала, что это еще одна терраса, только застекленная (перед нами раскинулась заснеженная даль с кусочком жемчужной красоты заросшего кустарником речного берега), но Микаэль включил четыре тусклых светильника на стене, и мне стало понятно, зачем мы проделали весь путь.
Пристрой оказался крытым бассейном. Небольшим, шириной два метра и длиной примерно четыре, вряд ли глубоким и до самого верха наполненным прозрачной зеленоватой водой. Это было неожиданно настолько, что я замерла там, где стояла.
Микаэль снял свою теплую куртку, повесил ее на торчащий из стены крючок и стал деловито разлеплять застежку на моем комбинезоне. Мне придется лезть в бассейн... И ни одного достойно предлога, чтобы этого не делать, я не найду.
- Я наполнил бассейн водой еще вчера, вода успела прогреться, - почувствовав мое состояние, сказал Микаэль, теперь без насмешки. - В доме изолированный реактор, он никогда не замерзает.
- Вчера наполнил бассейн? - еле смогла произнести я. - А почему со мной не посоветовался? Я не всегда могу плавать.
Микаэль освободил от комбинезона мои плечи и
