— Когда ренегат посещал Аметистовый университет?
— За последний год он появлялся трижды с интервалами в два-три месяца, всякий раз под иной личиной, и мэтр, прежде верный слуга короля, принимал его у себя, и имели место быть недозволенные речи. Шивариус желал получить один из артефактов, что имелся в коллекции мэтра, некую Шкатулку Откровений. В обмен он предлагал избавить Мистакор от необходимости служить кому-либо, и даже от присмотра Церкви. Как вы можете знать, после того позорного инцидента много лет назад, когда в Аметистовом университете появился культ поклонников Тьмы, Инвестигация выбила себе право на создание постоянной резиденции прямо внутри наших стен. Это не нравилось никому, да еще и вносило сумбур в астральное поле вокруг университета. Тем не менее, когда мэтр слышал о шкатулке, он негодовал и отказывался. Ренегат был настойчив, и с каждым новым разом сопротивление слабело…
— Почему ты решил, что дело в маске? — спросил шеф архаддирской разведки.
— Помимо того, что личность моего мэтра начала меняться одновременно с появлением этой проклятой вещицы? Ну, не знаю, возможно, такие мысли мне внушило то, что он часто просыпался по ночам в тревоге и спешил в хранилище коллекции. Поскольку я был его правой рукой, эти странности от меня не ускользнули. Один раз, укрывшись всеми доступными скрывающими чарами, я подкрался к распахнутым дверям хранилища в ночи, и то, что я там обнаружил… до сих пор в дрожь бросает. Мой мэтр сжимал в руках маску, а та сияла призрачной синевой, и из нее, клянусь, доносился шепот, велевший ему прислушаться к словам Шивариуса Многогранника. Тогда-то я и понял, что эта вещь была создана самим Шивариусом, что он подсунул ее моему мэтру, дабы отвернуть его от короля, от Архаддира, подточить его волю и сделать своим слугой. Верьте мне, Осмольд Дегерок один из величайших магов современности, он нашел бы что противопоставить ренегату, и тот решил отравить его разум!
— И что ты сделал?
— Я… я предал своего мэтра, в какой-то мере, — упавшим голосом поведал Гаралик. — Воспользовавшись своими привилегиями, его доверием и допуском во все части Мистакора, я попытался добраться до маски и уничтожить ее. Я думал, что справлюсь, что смогу освободить разум мэтра от ментальных пут, если разрушу артефакт, но…
— По твоему виду и так понятно, что ты не преуспел, — печально констатировал Мерат.
— Слишком могущественные чары защищали ее, я едва не погиб, пытаясь их преодолеть, а что было потом, вы знаете. Околдованный мэтр расценит покушение на поработившее его сокровище как самое гнусное предательство, и жизнь моя не будет стоить и ломаного гроша.
Теперь Гаралик находился под защитой и опекой Тайного кабинета, и за ним ухаживали опытные целители. Информация же, которую он предоставил, легла в основу плана по уничтожению вредоносного предмета, принятого к разработке с дозволения короля. И в центре этого плана внезапно для себя оказался Тобиус.
Сначала предполагалось, что миссию возложат на мастера скрытности Тискрета Балевана, но тот уже некоторое время находился на другой миссии за пределами королевства, и вернуть его обратно не представлялось возможным, а когда двойник Тобиуса узнал некоторые нюансы, он сам вызвался поучаствовать и, несмотря на сравнительную неопытность, был принят. Руководствовался он тем, что по ходу миссии выпадала исключительная возможность попасть в хранилище коллекции и самому добраться до заветной Шкатулки Откровений.
Лью Гаралик подробно описал принципы работы чар, защищавших Мистакор от чужого проникновения. Помимо стандартных заклятий, препятствовавших свободной телепортации или нанесению внезапного магического удара, университет оберегали старые, можно сказать, древние чары, основанные на распознавании аур. Чары эти обману не поддавались, "смотрели" сквозь ложные ауры, игнорировали артефакты, их создающие, выявляли невидимок и тех, кто пытался вообще скрыть свою ауру. Важнейшим атрибутом этой системы также являлась зимбула, магический жетон, несший в себе помимо многого прочего слепок ауры носителя, который молниеносно сравнивался с оригиналом во время проникновения волшебника внутрь зданий университетского комплекса. Когда это всплыло, двойник просто не смог не упомянуть, что он, Тобиус Моль, способен изменять свою ауру безо всяких посторонних средств, что в теории давало возможность воссоздать чужую ауру и выдать ее за свою. Тобиус уже делал так, когда пытался проникнуть на Ору, хотя впоследствии оказалось, что старания были тщетны и все могло обойтись гораздо проще. Новая информация придала плану Мерата второе дыхание.
Его сняли с городской работы и лишили старого убежища. Отныне Тобиус служил на более закрытой и лучше защищенной квартире, где под присмотром инструкторов раз за разом штудировал устройство защитных чар Мистакора, а также медитировал.
Тайный кабинет схватил в столице мага, являвшегося выпускником университета и внешне немного походившего на Тобиуса, который был выбран в качестве "донора" ауры. По некой иронии судьбы тот оказался воспитанником кафедры Дыма и Искр, сиречь актером-иллюзионистом. Будучи помещенным в стационарную Клетку Мага, он часами сидел напротив Тобиуса, пока тот, медитируя, старался придать своей ауре чуждые ей очертания. Сначала Тьерри пытался требовать, возмущался, грозил, упрямился, но ему быстро объяснили, что сотрудничеством он обеспечит себе не только жизнь, но и щедрое вознаграждение.
Стремление подогнать свою ауру под чью-то чужую было сродни попыткам взращенной на сдобных булочках дочки пекаря влезть в платье цирковой гимнастки. Сначала ему пришлось избавиться от излишков магической силы, создав множество полноценных двойников, ибо силой Тьери уступал серому магистру в разы. Пятеро суток, проведенные в медитативном созерцании и жесткой перекройке собственной ауры, дали плоды, ему удалось измениться.
— И как ощущения? — спросил Паскаль Мерат, попивавший свежесваренный кофе напротив давно немытого окна конспиративного жилища.
— Чувствую себя другим человеком, — признался Тобиус, — как будто родную морду на барабан натянули и заставляют улыбаться.
— Как красочно! Мы можем начинать?
— Мы должны начинать. Поддерживать искореженную ауру вечно я не смогу, она постепенно придет в норму. Или быстро придет, если приложить усилия.
— Тогда час настал, мэтр Тобиус. Похоже, экселлент, как всегда, был прав, посчитав, что вы принесете нам огромную пользу, а я ошибался, считая вас…
— Извинитесь перед ним позже.
— Пошлю личное письмо, — согласился главный шпион, — ваша одежда и зимбула ждут. Желаете повторить план?
— Прибываю в Мистакор, проникаю в главную башню, поднимаюсь на этажи, отведенные под ректорат и личные покои ректора.
