Подтягиваясь на правой руке, при этом хрипя от натуги, волшебник почувствовал, что больше он не один. На тренировочную площадку явился Ашарий Задира, как являлся каждый день с начала тренировок. Прежде он просто смотрел, но когда пришло время тренировочных боев, пиромант молча взялся за шест и вскоре выбил из Тобиуса всю пыль. Каждый следующий день он появлялся и избивал серого мага до тех пор, пока тот не терял все силы без остатка. Сначала Тобиус думал, что пиромант получает удовольствие, с толком истязая его, но вскоре понял, что хотя Задира и беспощаден, он не жесток, а его удары вместе с болью несут пользу. За все время оппонент так и остался нелюдимым, не обмолвившись с Тобиусом и единым словечком.
Левая рука освободилась и на пару с правой крутанула шест, заставляя воздух взвыть. Ашарий тоже взялся за оружие, и они сошлись в быстром поединке, конец которого Тобиус встретил на земле, со вкусом пыли во рту и болью, пульсирующей в бедре. Раз за разом они сходились, колотя свистящими шестами по воздуху и с треском — друг по другу, пока серый волшебник вновь не оказывался бит.
— На этот раз двадцать ударов, — сказал он, отплевываясь и занимая боевую стойку. — В первый раз ты побил меня со второго.
— Это был наш второй поединок. В первом ты побил меня.
То, что Ашарий внезапно заговорил, так удивило Тобиуса, что он пропустил хлесткий удар и вновь упал. Но на этом пиромант не остановился и протянул серому магу руку, помогая встать.
— На сегодня все. Тебя желает видеть его могущество Гаспарда.
Ашарий ушел, оставив Тобиуса в недоумении, которое, впрочем, быстро перешло в кипучую деятельность. Очень скоро, умытый и одетый в чистое, он добрался до кабинета Гаспарды, который находился на средних этажах главной башни. В стене прорезалась скрытая дверь, за которой все было так, как в предпоследний визит Тобиуса, — в порядке. Множество столов и полок, заставленных всякой всячиной, атмосфера уюта и тепла, сувениры и раритеты со всего мира. Даже магическая статуя грифона, охранявшая проход к Сердцевине напротив входной двери, была восстановлена.
Гаспарда не приветствовал посетителя, он сидел в рабочем кресле, сцепив пальцы перед собой, и оглядывал Тобиуса без выражения.
— Сегодня мне доставили высочайшее повеление его величества Бейерона Третьего Мудрого, в котором он просит, то есть требует представить ему тебя, Тобиус. Не расскажешь, как он узнал о твоем возвращении?
— Не имею ни малейшего понятия, ваше могущество, — ответил Тобиус, храня каменное лицо.
— Немного порывшись в архивах твоих сеансов связи с Академией, я открыл для себя, что ты служил его величеству придворным магом во время изгнания. Почему мы раньше об этом не знали?
— Видимо, я более скромен, чем сам о себе думаю, и забыл похвастать такой честью.
— М-да, видимо. Полагаю, что раз ты нашел способ покинуть Академию против нашей воли, значит, можешь найти способ и не возвращаться.
— Кто знает?
— А ведь там, по ту сторону стены, тебя ищет главный магический преступник Вестеррайха. О его деяниях говорить вслух не принято, так что ты можешь не знать, насколько он опасен.
— Пожалуй, я лучше всех знаю, насколько опасен Шивариус Многогранник.
— Неужели? Хотя ты ведь был здесь, пока мы прохлаждались, пойманные в ловушке. Ты знаешь, что он выпустил на свободу самые мерзкие отбросы магического мира, которые наверняка теперь служат ему. Слышал, что он сделал с Кахестивраном Драконом? А с Логейном Рыцарем? Они мертвы, Тобиус, причем Кахестивран, когда его нашли, был вывернут наизнанку. Логейну повезло больше, он всего лишь остался без своих доспехов и умер быстро. Оба они незадолго до того были разыскиваемы Шивариусом, о чем доложили совету, и оба отвергли его предложение примкнуть к нему.
— Какая жалость, — бесстрастно ответил Тобиус, — я плохо из знал, но то были хорошие маги.
— И ты все равно собираешься уйти, когда подручные малефикарума ищут тебя везде и всюду? Ты хотя бы понимаешь, что, покидая эти стены, остаешься без единственной защиты, которая могла бы уберечь тебя от Шивариуса?
Тобиус взглянул великому пироманту прямо в глаза и сделал это так спокойно, что и сам немало себе удивился.
— Вы даже Кахестиврана и Логейна не смогли защитить, куда уж вам защитить меня? Если понадобится, Шивариус явится на порог Академии, и ворота будут открыты, ибо далеко не все его прихлебатели ушли вместе с ним. Многие остались, чтобы следить за вами, а значит, и за мной, пока я здесь нахожусь. Шивариус — это зараза, которая пустила слишком глубокие корни, у него фора в несколько десятилетий, огромная сила и безумная уверенность в своей правоте, а у вас лишь стены. Если дадите слабину, если покажете, что сражаться с ним бесполезно, все, кто верен вам сейчас, скоро станут верны ему. А меня вам не спасти. Не спасли тогда — не спасете и сейчас. Я постараюсь справиться сам.
— С чем справиться? — спросил Гаспарда, который всегда умел смирять пылавший в груди огонь. Он оставался спокоен там, где даже флегматичные по природе своей маги Земли начинали извергаться, как вулканы ярости.
— С Шивариусом, — безо всякого чувства ответил Тобиус. — Я маленькое насекомое в сравнении с ним, и я знаю, что значит быть раздавленным, но даже букашка может желать возмездия. Так решил я сам, а не моя Путеводная Нить.
Гаспарда Огненное Облако продолжал рассматривать крошечного волшебника, которого мог превратить в горстку пепла одним усилием мысли. А потом он дернул щекой — и перед Тобиусом возник его посох, который был немедленно схвачен обеими руками.
— Аудиенция назначена на завтра. Надеюсь, вы переночуете под сводами Академии еще одну ночь?
— Да, ваше могущество.
— Не позволяйте мне больше тратить ваше бесценное время, чар Тобиус. Его у вас и так осталось немного.
Гаспарда был прав, времени осталось мало. Серый волшебник слишком долго откладывал самое важное, боялся, не был уверен в своих расчетах, но обстоятельства требовали действий. Поэтому следующей ночью Тобиус отправился в место, некогда бывшее
