Выход по-прежнему был здесь, правда Эмри предстояло проделать то, что, может, и выглядело бы нормально, будь ей лет пятнадцать, но в её возрасте было уже смешно: ей нужно было пролезть через узкий ход на балкон, ведущий в интересующий ей кабинет. Впрочем, её всё равно никто не видел, и она, не долго раздумывая, решилась.
Собрав на себя всю пыль подсобки, Эмри наконец шагнула на желанный балкон, опоясывающий корпус D. По её прикидкам, осталось немного: пройти вдоль стены, не привлекая ничьего внимания, повернуть за угол и постучать в окно кабинета.
Снаружи здание выглядело старым, но ухоженным: балкон был засажен цветами и растительностью, что было Эмри только на руку. Она пригнулась и быстро направилась в намеченном направлении, стараясь не обратить на себя внимания людей, которые могли бы увидеть её из окон или с улицы. Дойдя до поворота, она распрямилась и поправила пиджак. В этот момент кто-то с силой толкнул её из-за угла.
Эмри отшатнулась назад к перилам, вцепившись в них обеими руками.
— Назад! Назад, я сказала, — из-за угла сначала показалось небольшое оружие, а затем молодая, но не слишком симпатичная светловолосая девушка ростом на две головы ниже Эмри.
Эмри, ошарашенная неожиданной встречей, на всякий случай подняла руки вверх и попятилась назад.
— Тебе бы лучше в меня не стрелять. Я, между прочим, под полной защитой Третьего сектора, — поспешила объясниться она, всё так же медленно отходя назад, всё плотнее прижимаясь к холодным перилам.
— Да знаю я, — раздражённо ответила ей незнакомка, одетая в гротескно короткое платье, невыгодно подчёркивающее по-юношески пухловатое тело.
— И я ухожу, — сочла нужным добавить Эмри.
— Так и проваливай живее, — девушка яростно закивала. — Твой самолёт уже тут. Двигай отсюда.
Эмри не нужно было просить дважды. Как ей показалось, она преодолела балкон за доли секунды, распахнула дверь и прижалась к ней спиной, стараясь успокоить сердцебиение, прежде чем забраться в лаз, который представлял собой достаточно широкий кусок трубы метра четыре в длину.
И вдруг ей показалось. Нет, всё-таки не показалось.
— Эм! Эмри! — из трубы донёсся знакомый мужской голос.
— Эс! — она немедленно бросилась туда, откуда, вне всякого сомнения, голос и раздавался.
Эмри в мгновение ока вползла в грязную трубу, добравшись до её середины и, конечно, примерно посередине встретилась лицом к лицу с Д’Эсперадосом, в кабинет к которому она так стремилась попасть. В темноте Эмри пыталась рассмотреть его лицо: то, насколько он постарел с момента последней встречи, эмоцию, выражение глаз. Сказать, что Эс был красив, было недостаточно: он располагал к себе, источая внутреннюю уверенность. Впрочем, в трубе всего этого было не разглядеть, Эмри просто это знала.
— Интересное место для встречи, — она взяла его за руку.
— Я так рад, что ты жива. Роулс просто козёл, что разрешил послать тебя, — выпалил Эс, и в его тоне Эмри уловила нотки тревоги, — и всё же он оказался прав.
— В чём? — спросила она, почувствовав смутное беспокойство.
— Информационное оружие. Более опасное, чем мы думали. Корпорация может контролировать людей не только в рамках внешнего города, но и на всей территории сектора.
Несмотря на страх, Эмри испытала и некое облегчение оттого, что он разделял её мнение. Но вместе с тем у неё возникла тысяча новых вопросов. Неужели…
— Подожди. Так это Роулс сказал тебе об оружии?
— Я был в спецкомиссии. И Эм, я видел людей под контролем здесь. Я ни с чем это не спутаю.
— Так что, Роулс с тобой согласен? — Эмри не терпелось получить ответ на самый главный вопрос.
— Нет, ты не хуже меня знаешь, нет. Но, видишь ли, Эм… Он фигура такого уровня, что он не смог бы сделать такое заявление даже в узком кругу, не будь у него стопроцентных доказательств. А их получить непросто, как понимаешь. Обострение отношений с Третьим сектором — не то, что нам сейчас нужно.
— Он как-то намекнул тебе?
— Эм, — Эс выдержал паузу, — я не могу здесь быть слишком долго. Меня потеряют. Я хочу сказать тебе одно: уезжай немедленно. Тебе нельзя здесь больше находиться, нас не должны ни в коем случае видеть вместе. Я, честно говоря, надеялся, что ты и вовсе не придёшь.
— Почему это мне нельзя здесь находиться? — за годы знакомства с Эс Эмри безошибочно научилась распознавать в его гладких интонациях волнение.
— Давай ты не будешь задавать мне этих вопросов. Просто сделай так, как я сказал.
Но Эмри не намерена была сдаваться.
— Я никуда не уеду. И скорее всего, даже не по собственной воле.
— Что?
Ей показалось, что Эс злится, хотя, кажется, он ничем этого не проявил.
— Думаешь, меня выпустят из сектора?
— Конечно, почему нет? — он усмехнулся.
— Ну, меня ведь не случайно спасли.
— О господи, да ты как маленькая. Да твой бывший на тебе просто помешан. Думаешь, он не спас бы тебя?
Эмри выпустила руку Эс. Она в очередной раз испытала облегчение, на этот раз — от снятия табу с темы.
— Но ведь это из-за него я здесь оказалась, — с досадой напомнила Эмри. — В чём смысл? Впечатлить меня?
— Эм, мне некогда сейчас, но успокойся и лети домой. Твой бывший — самый безобидный придурок в этом чёртовом секторе. Ничего он тебе не сделает.
Эмри вздохнула.
— Я его начальник, и я это гарантирую, — добавил Эс, обнимая Эмри за шею. Большего диаметр трубы не позволял.
Его уверенность передалась и Эмри. Рядом с ним ей всегда было спокойно. На её лице впервые за долгое время появилась слабая, едва заметная улыбка.
Эс попытался повернуться, чтобы иметь возможность более удобно обнять Эмри, и в этот момент из его кармана что-то выпало и ударилось о трубу. Судя по звуку — что-то небольшое.
Эмри всё с той же улыбкой подняла выпавший предмет.
— Никакой конспирации. Один шум от тебя, — попыталась пошутить она.
Как вдруг улыбка медленно стала сползать с её лица.
— Откуда у тебя это?
Даже в полумраке трубы она была уверена в том, что это за предмет.
— Да нашёл, — всё тем же беззаботным голосом ответил Эс.
— Не ври мне, — Эмри почувствовала, как кровь прилила к её лицу, она готова была перейти на крик, но сдержалась. — Почему вы все мне лжёте? Что это за женщина на балконе? Что происходит, Эс?! Я чуть не погибла, я… я, наверно, заслуживаю право знать.
Она выругалась на родном языке, не ожидая, правда, того, что Эс поймёт смысл ругательства. Но он понял и поморщился. Шесть лет в секторе не прошли даром.
— Если я скажу правду, пообещай, что уедешь. Немедленно. У тебя есть обязательства дома.
— А у тебя? Ты про свои обязательства не думал? Неужели ты…
— Мы поменяем правление корпорации. Завтра. И меньше всего мне сейчас нужно быть здесь с тобой, ясно? Если выяснится, что мы общались, это бросит такую тень на комитет, что…
— Эс, — Эмри на миг потеряла дар речи, но слушать его дальше ей было тяжело.
— Убирайся из сектора и молись, чтобы нашу встречу не доказали. Ясно тебе?
Он резко отстранился от неё.
— Роулс бы этого не одобрил, Эс. Что, неужели вы их обоих… убьёте? Но ведь…
— А ты что, переживаешь за своего бывшего? — несколько глумливо поинтересовался Эс.
— Эс! Ты ведь понимаешь, что не сможешь после этого вернуться домой? Комитет не сможет помочь тебе, это ты понимаешь?
— Дорогая моя, — всё с той же неприятной иронией в голосе ответил ей Эс, — положись на меня. Всё будет ок. Главное — уезжай.
Эмри, испуганно вглядываясь в темноту, пыталась разглядеть как следует лицо Д’Эсперадоса, отдалившегося от неё, но темнота словно сгущалась вокруг. Она протянула руку, пытаясь дотронуться до лица собеседника, но её ладонь встретилась на своём пути лишь с пустотой.
— Эс, — тихо позвала она — и услышала, как где-то вдалеке стригут газон и вода из фонтанов рушится практически к подножью здания тяжёлой прозрачной стеной. Ещё дальше, где-то во внешнем городе играла музыка. Эмри вылезла из трубы и, даже не отряхнувшись, пошла прочь в сторону лифта.
Она больше не могла уехать. Эс сошёл с ума. Никак иначе она не могла объяснить себе происходящее.
«Эс погибнет. Я погибну. Погибнет свободный мир».
Она не знала, что из этих бессвязных мыслей ужасало её больше. Но у неё ещё была надежда. Надежда в лице лучшего дипломата мира Джима Роулса.
III
Когда утро первыми неуверенными лучами облизало его острые скулы, споткнувшись и не решившись
