На четвертые сутки я поймал себя на том, что начинаю говорить сам с собой. Я сам понимал, что срок моего заключения слишком мал, чтобы сходить с ума, однако страх и незнание, чего ожидать, делали свое дело, медленно, но верно лишая душевного равновесия. Да и не привык я к отсутствию хоть какого-то занятия – последние несколько месяцев выдались очень насыщенными. Думаю, мне удалось бы, в конце концов, взять себя в руки. Хорошо, что этого не понадобилось. На пятый день я уже не пугался, что говорю сам с собой. Глядя на маленький кусочек темного неба в зарешеченном окошке, я уже собирался заснуть, бормоча что-то бессмысленное себе под нос, однако услышать ответ было крайне неожиданно и страшно.
– Эрик! – донесся откуда-то сверху шепот. – Ты сам с собой, что ли, разговариваешь?!
Я вздрогнул и уставился на решетку. Между прутьями появилась физиономия Говорны. Увидев ее, я не знал, радоваться мне или тревожиться. За время заключения я часто думал, как дела у гоблинши. Боялся, что она попалась каким-нибудь бандитам или, что еще хуже, в руки стражи. И теперь, видя, что она на свободе, почувствовал огромное облегчение. С другой стороны, то, что девчонка находилась на территории тюрьмы, было довольно скверно. Простым прохожим здесь места нет, и если ее заметят, то, вполне вероятно, она окажется в одной из соседних камер, а то и где-нибудь похуже.
– Как ты здесь оказалась?
– Тебя искала! Хорошо, что тут пузырей на окнах нет, и слюды, так что по запаху быстро нашла. А чего ты сам с собой разговариваешь? Я думала, ты там не один!
– От скуки!
– Странно… Ну ладно, не важно. Я спросить хотела, чего мне делать?
– Выбирайся из города и возвращайся к нашим!
– А если тебя тут за это время убьют? Я через эльфов одна быстро не пройду!
– Быстро не надо. Просто возвращайся домой. Меня, возможно, отпустят. Разберутся, что я ни в чем не виноват, и отпустят.
– Ага… И именно поэтому ты отправляешь меня одну назад через рощи тех ненормальных, которые трупы горками складывают! Да и знаю я, что ты сам не веришь, что тебя отпустят! Эрик, ну чего ты упрямишься! Я же расспрашивала людей про эту тюрьму, отсюда не выходят. С тех пор, как у вас вашего главного вождя убили, сюда много кого сажают, а отсюда всех вообще только на казнь ведут.
– Главного вождя? – от удивления я едва не заговорил в полный голос. – Короля убили? Печально… но почему меня арестовали, все равно не понимаю. Меня же не было здесь, когда его убивали!
– Потому что теперь все говорят, что главный вождь был преступник, и все, кто ему помогал, были тоже преступники. – Чуткая Говорна расслышала мое бормотание и поспешила объяснить: – Ты вот стражников про легион охотников спросил, и они сразу сейчасошним вождям сказали, что ты вождь этого легиона. А легион этот бывший главный вождь сделал. Там всех распустили, кто в нем был, кого-то хотели тоже в тюрьму посадить и убить, но они сбежали. А тут ты пришел, вот они и обрадовались.
Я опустился на пол пещеры. Часть вопросов отпала, но еще больше появилось новых.
– Как ты все это узнала?
– Так сейчас везде только про тебя и говорят! – даже удивилась девочка. – Я и в таверне слышала, и на рынке. Многие говорят, что ты один эльфов бил со своим легионом, а теперь под них прогнулись. Только это тихо говорят, потому что нельзя, а то их тоже в тюрьму посадят.
Я вздохнул и попытался собраться с мыслями. Уж больно выбивающие из колеи новости принесла гоблинша.
– Вот что, Говорна. Делать тебе здесь нечего, сама видишь, что я больше как парламентер не подхожу. Не с кем мне больше договариваться, главного вождя убили, и те, кто теперь главный, меня слушать не будут. Попробуй вернуться домой и расскажи племени о том, что случилось. Скажи, что поддержки не будет точно, и что им нужно возвращаться, а то их эльфы задавят.
– Нет, Эрик, ты сейчас плохо говоришь. Не буду я возвращаться. Наши там хорошо сейчас сидят, незаметно, эльфы про них, может, и не узнают. А я тебя здесь не брошу. Ты мой вождь, и ты для племени полезен! И вообще, все умирают и умирают. Маму убили, отец умер, если еще тебя убьют, совсем плохо будет, – последние слова Говорна проговорила тихо и очень серьезно. – Не буду я никуда убегать, вместе вернемся. Я тебя отсюда вытащу.
– Как?! Перебьешь охрану?
– Нет, это, наверное, не получится. Стрелок у меня много с ядом, но они меня заметят. Я сюда-то с трудом пробралась, они внимательно смотрят! Одного, который смотрит, ча-со-во-го, – по слогам произнесла новое слово девчонка, – я усыпила, но это чтобы забор перелезть, а чтобы к тебе в этот дом пройти, это надо совсем много убивать. Десять, или даже больше. И одновременно. Одна не справлюсь. Ты мне лучше скажи, у тебя же тут друзья есть, у которых ты вождем был. Из этого легиона. Как их зовут? Я их поищу, они мне помогут, и мы вместе тебя освободим!
– Беар и Хамелеон, – пробормотал я, задумавшись, а потом спохватился: – Говорна! Этот город – не единственный в Артании. Здесь наверняка никого из моих друзей нет! И даже если есть, ты их не найдешь! Они оба бывшие воры, и, думаю, сейчас вернулись к своему ремеслу. Они умело скрываются, так же хорошо, как ты в лесу. Их не найдешь, даже если они здесь!
– А я все равно буду искать! Даже если они в другом городе, я их найду! – судя по возмущению в шепоте девочки, своего решения она менять не собиралась. – Я тебя освобожу! Я же ученица шамана, мне духи помогают! И тебе они помогут, потому что ты им понравился.
