«Ужасное происшествие в Белом квартале! — как в бреду прочитал я, чувствуя, что земля, как когда-то давно, вновь уходит из-под ног. — После долгого расследования Королевский суд Алтира наконец-то огласил приговор юному графу Артуру Кристоферу де Ленур и признал его виновным в совершении жестокого убийства»…
От неожиданности я едва не выронил папку, но в последний момент все же ее удержал, упустив из виду лишь один-единственный листок. После чего заставил себя нагнуться, поднял с пола проклятую статью и бросил ее на стол, словно та внезапно превратилась в ядовитую гадину. Все ещё не веря, торопливо перечитал газетную вырезку от начала и до конца, затем открыл папку и высыпал на стол целую стопку кем-то старательно подобранных бумаг.
— «Трагическая гибель аристократа!..»
— «Сенсация! Безжалостно убит молодой наследник древнего рода!..»
— «Убийца пойман!» — посыпались друг на друга громкие заголовки. — «Королевский прокурор требует для Артура де Ленур смертной казни!..»
— «Защитник убийцы не пожелал обжаловать приговор!»
— «Высокородный граф отказался от сына-преступника!..»
— «Смертная казнь назначена на послезавтра!..»
— Господи… — прошептал я, расширенными глазами глядя на страшные заголовки и растерянно перебирая пожелтевшие от времени вырезки, которые кто-то не поленился собрать и подчеркнуть особо сочные выражения. — Учитель, зачем?!
— «Граф де Ленур не вынес позора и повесился в собственном доме!»
— «Графиня де Ленур трагически погибла, выпав из окна супружеской спальни!»…
Неожиданно мне под руки попалась бумага совершено иного качества — плотная, грубая, мгновенно впитывающая в себя чернила и способная десятилетиями храниться в специальных архивах, не поддаваясь ни времени, ни влаге. На каждой стоял штамп северного Управления столичного городского сыска.
— «Протокол допроса Артура Кристофера де Ленур», — не веря своим глазам, прочитал я. — «Заключение судебного мага по итогам освидетельствования Артура де Ленур: вменяем, на момент осмотра призраков алкогольного и наркотического опьянения не выявлено…»
А следом: число, подпись и полуистершаяся от времени, почти нечитаемая магическая печать.
— «Заключение судебного мага по итогам осмотра места преступления… следов присутствия посторонних личностей не обнаружено»…
И снова: число, подпись и такая же блеклая печать.
— «Протокол допроса свидетеля номер два»…
— «Протокол допроса свидетеля номер три»…
— «Заключение старшего следователя Гидеро по делу номер… предварительный вывод: виновен, направить дело в суд по статье «умышленное убийство».
— «Заключение старшего следователя Гидеро по делу номер… на основании материалов дела, свидетельских показаний и заключения судебного мага… — фамилия и имя старательно вымараны, — рекомендовано рассматривать дело графа Кристофера де Ленур по статье: самоубийство».
— «Заключение старшего следователя Гидеро по делу номер… на основании материалов дела, свидетельских показаний и заключения судебного мага… — на имя мага посажена большая жирная клякса, — рекомендовано рассматривать дело графини де Ленур по статье: несчастный случай».
А затем стандартно: число, подпись и та же самая печать, что и на деле графа Кристофера де Ленур. И снизу, как на остальных бумагах, ярко-красный штамп от королевского прокурора: «Одобрено. Дело закрыть».
Утерев выступившую на лбу испарину, я отодвинул в сторону протоколы, незнамо кем и когда похищенных из архивов столичного УГС, и наткнулся ещё на несколько газетных вырезок.
— «Несчастный случай в одном из столичных домов: бывшая служанка утонула в собственной ванной! Хлое Бартон не повезло!»
— «Дерзкое нападение в центре столицы! Пожилому садовнику перерезали горло прямо на глазах у прохожих!»
— «Трагическая смерть на празднике! Вчера, во время проведения ежегодного фестиваля иллюзий, погиб известный светлый маг Найдиш Оменах. Во время выступления опытный пиромант и прекрасный иллюзионист допустил ошибку в построении заключительного заклинания в связке и заживо сгорел на глазах у сотен зрителей! Прибывшая на место происшествия команда целителей не смогла сохранить жизнь пострадавшему чародею. Гибель Найдиша Оменаха была признана трагической случайностью»…
— «Столичный некролог… сегодня, на сорок восьмом году жизни, безвременно ушел из жизни один из лучших сотрудников северного Управления городского сыска Оливер Гидеро. Опытный следователь, образцовый семьянин и прекрасный друг, он навсегда останется в нашей памяти, а его имя навечно будет вписано в историю сыска как имя честного, бесконечно преданного своему делу героя»…
— «Протокол судебного вскрытия тела Оливера Гидеро. Заключение: острая недостаточность сердца. Признаков насильственной смерти не обнаружено»…
— Не обнаружено, — машинально повторил я вслух, добравшись до конца протокола. После чего разжал похолодевшие пальцы, позволил бумаге спланировать на пол и, обессиленно опустившись на колени, невидящим взором уставился в стену.
Волею случая в моей памяти намертво отпечатались имена и лица всех, кто свидетельствовал против меня на Королевском суде.
Хлоя Бартон… милая смешливая девочка, которую я ни разу даже пальцем не тронул, но которая почему-то сказала на суде, что я в те годы не только много пил, но и не гнушался приставать к служанкам.
Старик Тридор, который стриг розы в нашему саду больше десяти лет. Он тоже сообщил королевскому прокурору, что я частенько возвращался домой не в себе. Да оно и понятно: богатенький мальчик, шумные вечеринки, дорогое вино, элитный табак…
Да, у меня было много пороков. Я был бабником, пьяницей и завзятым дуэлянтом. Но никогда, даже в пьяном угаре, я не тащил женщин в постель силой. И уж тем более не притронулся бы к несовершеннолетней дочери садовника, несмотря на то, что юная Эйлин мне по-настоящему нравилась, и то, что уже в четырнадцать лет вся округа в шутку звала ее роковой красоткой.
Насчет личности погибшего мага ничего не скажу — когда меня освидетельствовали, я беспробудно спал. Но если вспомнить количество спиртного, которое я выхлестал накануне, да еще прибавить пару косяков, купленных с рук у какого-то прощелыги, заключение о моей вменяемости и отсутствии опьянения, мягко говоря, не соответствовало действительности.
Оливера Гидеро я тоже прекрасно помнил: здоровенный такой, вечно хмурый мужик, который часами мог задавать одни и те же вопросы. Но старший следователь в столице — это вам не мальчик на побегушках. Хорошая зарплата, семья, двое детей… вряд ли человек на такой должности мог позволить себе утаивать от целителей серьезную болезнь. Или же взял и вот так
