Триш поежилась.
— Страшно подумать, что произойдет, если через несколько лет у нас вместо одного умруна появится семеро. Или даже больше, если мы чего-то не учли.
Корн помолчал, а потом снова взглянул на меня.
— Что скажешь, Рэйш?
Я пожал плечами.
— Думаю, насчет тел Хокк права, и умруны в действительности редко встречаются не потому, что им трудно в кого-то вселиться — скорее всего, они предпочитают жить в телах темных магов. И не расползлись по миру лишь потому, что нас довольно мало, но при этом нас не так-то легко убить. Меня беспокоит другое — двадцать лет назад пропало сразу семеро наших… если помните, когда пропал первый темный маг, в Управлении поднялся шорох, была устроена целая облава… а потом — ничего. Семь человек исчезли. Шесть магов Смерти и один некрос, но особой реакции от ГУСС не последовало. Почему, Корн? Вы, случайно, не в курсе?
— Я узнаю, — глухо отозвался светлый, которой, кажется, уловил мою мысль. — Что-то еще?
— Да. По какой-то причине смерти в то время прекратились. Облаву на умруна в тот раз никто не устраивал, однако тварь все равно затихла. Возможно, снова впала в спячку. Возможно, уже переродилась в нечто более опасное. А может, ушла охотиться в другое место, предварительно создав детенышей и оставив свои угодья на них. Теперь же как минимум один из них созрел и вышел из спячки. Но при этом сразу после пробуждения он почувствовал себя достаточно сильным, чтобы напасть на темного жреца. И вскоре после этого — на темного мага. Даже на двух, если считать меня. Это должно означать, что перед спячкой умруна хорошо накормили. А последней жертвой двадцать лет назад, если помните, был мастер Ирвин Друсс. После его смерти убийства в столице прекратились. Какой вывод мы должны из этого сделать?
— Что наши души более ценны для умруна, чем души обычных людей? — сглотнула Хокк. — Возможно, ценнее, чем других магов?
— Верно. И еще мы должны предполагать, что умрун, который продолжил охоту в столице двадцать лет назад, убил последнюю жертву не для себя. Или же, что тоже возможно, после его смерти съеденные души… может, не все, но хотя бы последние… перешли к детенышу.
— Поэтому наш умрун вышел из спячки не просто зрелым, но и намного более опасным, чем папаша!
— Да, — снова кивнул я. — И вселился в тело Войдо, которое ему заранее приготовили.
— То есть, его специально хранили все эти годы? Но тогда значит, и остальные шесть трупов тоже лежат где-то до сих пор и ждут своей очереди?!
— Скорее всего. Иначе Войдо не начал бы охоту с темного жреца.
— Причем тут отец Кан? — насторожился Корн.
— Притом, что, как любой высшей нежити, душа святого человека должна быть для умруна намного более ценной добычей, чем, скажем ваша душа или моя. Намоленная, благословленная, напитанная божественной силой… как думаете, насколько она питательна для новорожденного умруна?
У Триш внезапно изменилось лицо.
— Что вы хотите этим сказать, мастер Рэйш?
Я демонстративно сложил руки на груди.
— Хорошо, я задам вопрос по — другому. Чем вообще так ценна для нежити человеческая душа? И чем отличается от простой души та, что наделена божественной силой? Почему даже самые мелкие ее крохи, случайно задержавшиеся в нашем теле, способны творить чудеса? Исцелять раны? Дарить долголетие? Или давать новую жизнь?
— Хочешь сказать, умрун убил жреца ради этого? — вздрогнул во второй раз Корн. — Из-за искры?!
— Думаю, он хочет, чтобы его братья как можно скорее вошли в полную силу, — кивнул я. — Чтобы их пробудить, необязательно ждать ещё год или два. Достаточно дать им душу, несущую в себе ту самую искру, что отделяет мертвое тело от живого. Душа Криса — это лишь довесок. И как только таких душ накопится достаточно… скажем, по одному на каждого жаждущего пробуждения умруна… у нас появится грандиозная проблема. Если, конечно, мы не найдем эту тварь раньше.
— Но где ее искать?! — схватилась за голову Триш, а Хокк с Корном тревожно переглянулись.
— На темной стороне, разумеется. Там, где всегда холодно, где иначе течет время и есть немало мест, где похищенные тела способны годами храниться в неизменном виде.
Хог уставилась на меня расширенными глазами.
— Полагаешь, где-то там у умруна есть логово?!
— Конечно. И если мы вовремя его отыщем, нам больше не придется никого хоронить.
ГЛАВА 15
Ночью я долго не мог уснуть, ворочаясь в постели и тщетно пытаясь остановить бесконечно крутящуюся в голове мешанину из мыслей.
Умрун, список, упорно преследующая меня от самого Верля кукла… не многовато ли для одного темного мага? Да еще внезапно всплыло одно старое дело, в котором явно не хватало страниц. Тех самых, кстати, что до сих пор лежали в папке у меня в кабинете и хотя бы частично проливали свет на внезапное исчезновение младшего сына графа Кристофера де Ленур.
Самым странным в нем было то, что в отчетах нигде не упоминалось, что я бежал из следственного изолятора. Там не было ни слова о том, что именно тогда у меня открылся дар. Нигде не говорилось, что после смерти настоящего убийцы обезумевший, но оправданный судом мальчишка был отправлен в Дом умалишенных, откуда через некоторое время снова сбежал. Причем в заключении следователя Гидеро говорилось, что причиной столь неуравновешенного состояния парня вполне могли послужить «неурядицы в семье».
Неурядицы, представляете?!
Три смерти подряд, одна нелепее другой… и в двух из них Управление городской стражи не усмотрела злого умысла! Самоубийство?! Да, долгое время мне тоже так казалось. Но добытые мастером Этором бумаги доказывали обратное. И, как минимум, заставляли задуматься: а почему все, кто лжесвидетельствовал по моему делу, погибли? Служанка, садовник, маг? Даже старший следователь, который определенно не был дураком, а значит не мог не увидеть некоторых несоответствий! Кто подставил меня? Кто заказал убийство моего брата? И кому вообще могло помешать несчастное семейство де Ленур?
После гибели родителей все наше имущество наверняка отошло
