Ладенмер изучил список. Все имена были знакомы ему, кроме одного.
— Кертис Мэйхью? Кто это?
— Я не знаю, сэр, он не оставил сообщений.
— Звонил в 3:22? Номера тоже не оставил?
— Нет, сэр.
Ладенмер снова изучил имена. Ричу Бачанану из Мемфиса нужно было перезвонить после полудня… Майк о’Мара мог подождать, как и Кен Зондерфельд… но кто, черт возьми, такой этот Кертис Мэйхью? Особое внимание привлекало именно имя: Кертис.
Это его имя, папочка. Я говорю с кем-то в своей голове, и он реальный, его зовут Кертис.
Ладенмер покачал головой.
Совпадение, — подумал он. У дочери просто богатое воображение, как у ее бабушки, вот, в чем корень всех зол.
Он обратился к Элис:
— Дай мне минут десять, чтобы я привел себя в порядок. Потом набери мне Рича Бачанана, — он вошел в своей кабинет, закрыл дверь, повесил дождевик, шляпу и пиджак на вешалку и почти рухнул в свое кресло за рабочим столом. Обычно он с гордостью обходил кабинет, выглядывал в окно и осматривал свои владения с доками и складами, которые носили его имя, но сегодня ему уже не хватало на это сил. Дело было в том итальянце — Орси — и в постоянном волнении за благополучие детей. Эта тревога не покидала его ни днем, ни ночью. Если Парр не предоставит результаты в скорейшем времени — скажем, в ближайшие пару дней — придется позвонить шефу Баззеру в Шривпорт и запросить больше людей для работы. Или так, или обратиться в местную полицию, пройти через настоящий ад с репортерами, позволить им печатать все, что…
Его интерком зажужжал.
— Десять минут не прошло, — немного раздраженно ответил он.
— Сэр… на линии мужчина, который хочет с вами поговорить. Он не называет своего имени, но говорит, что звонит от имени детектива Парра.
Примерно три секунды Ладенмер сидел, как замороженный. Ему не понравилось то, как это прозвучало. Кровь с силой прилила к его вискам и щекам, и ему показалось, что в его ушах началась настоящая какофония звона.
— Переведи на меня звонок, — попросил он и подождал пять секунд, пока не зазвонит телефон в его кабинете. — Джек Ладенмер слушает.
— Добрый день, — послышался голос. Он был приглушенным и низким, звуча почти как резкий шепот. Это заставило озноб мгновенно пробежать по спине Ладенмера. — У нас ваши дети, ублюдок из Шривпорта и ваш водитель. У него, надо сказать, неплохая пушка в бардачке.
Ладенмер не мог ничего ответить — он лишился дара речи. Темные пятна замелькали у него перед глазами, сердце бешено заколотилось.
— Это сообщение будет единственным, — продолжал звонивший. — В час ночи завтра вы должны принести двести тысяч долларов на рыбацкий пирс на Сандаски-Роуд в Кеннере. Это с правой стороны от Соумилл-Роуд. Принесите деньги в картонной коробке — закрытой, но не запечатанной. Купюрами не больше пятидесятидолларовых. Приходите один. Никаких полицейских. Никакого даже духа копов или оружия. Мы не хотим никому навредить. Если сделаете все правильно, все отправятся по домам, и никто не пострадает. Вы поняли?
Ладенмер — человек, преуспевший в огромном количестве сделок, которые на протяжении многих лет укрепляли его состояние — сейчас не мог произнести ни слова.
— Вы поняли? — повторил жуткий приглушенный голос.
Ладенмер перевел дух и заставил себя заговорить. Голос его звучал слабо и испугано, как никогда. Ни разу в жизни он не разговаривал так затравленно.
— Постойте… подождите… с моими детьми все в порядке? Прошу вас… не причиняйте им вреда. Пожалуйста!
— С ними все в порядке. Остальное зависит от вас. Если приведете с собой копов или кого-нибудь еще, кто нам не понравится, дети умрут. Слышите меня?
— Слышу, — ответил дрожащий голос. — Но… послушайте… я не смогу найти столько денег к часу ночи. Рабочий день почти закончился. У меня… у меня в сейфе дома лежит пятнадцать тысяч. Я могу принести их в качестве… в качестве задатка.
— Ха! — обронил похититель, и в этом смешке не было ни намека на веселье. Затем наступила пауза, после которой он сказал: — Хорошо, мы переносим время на час ночи пятницы. Но слушайте сюда, мистер… вы добавите эти пятнадцать тысяч к остальной сумме за это неудобство. Вам понятно?
— Да… — выдохнул Ладенмер.
— Край пирса, Сандаски-Роуд, час ночи пятницы. Будьте там… никаких копов, никакого оружия… и коробка, в которой будет двести пятнадцать тысяч долларов выкупа. Все легко и просто.
На линии послышался щелчок, и мужчина исчез.
Ладенмер остался сидеть с телефонной трубкой, все еще прижатой к уху. Кровь стучала у него в висках.
Он мгновенно начал проклинать себя за то, что не сказал этому человеку — неужели самому Орси? — что хочет поговорить с Ниллой и Джеком Младшим, и за то, что не выяснил, где именно он сможет найти и забрать своих детей. Прежде его деловые навыки всегда помогали ему в решающий момент, однако сегодня они изменили ему, и с этой ошибкой — как он понял — ему предстоит прожить всю оставшуюся жизнь. Теперь же ему предстояло сыграть в эту игру, сделать все в лучшем виде, взять ситуацию под контроль, насколько это возможно. По крайней мере, в запасе у него был еще один день, чтобы собрать деньги. Двести пятнадцать тысяч… два миллиона и пятнадцать тысяч… он заплатил бы все, что у него было, лишь бы вернуть детей невредимыми.
Он положил трубку. Как ему набрать столько денег наличными? Виктор… Виктор мог помочь ему разобраться с этим, и сейчас ему нужно было…
Интерком снова зажужжал.
— Да?! — его голос звучал настолько напряженно, что он снова не узнал его, и это, должно быть, напугало Элис, потому что ответила она не сразу. — В чем дело? — напористо спросил Ладенмер, почти рыча, будто собирался перегрызть кому-то горло.
— Сэр… гм… поступил еще один звонок — от детектива полиции по имени Альберт Анженелли. Перевести его на вас?
— Что?!
— Вам поступил звонок от детектива…
— Хорошо, хорошо, — выдохнул Ладенмер. Он почувствовал, как потеют его подмышки. Стены его кабинета, казалось, начали сжиматься вокруг него. — Переведите звонок.
— Мистер Ладенмер? — послышался зычный голос на другом конце провода. — Говорит детектив, капитан Анженелли из местного центрального полицейского управления. Как у вас дела?
— Как у меня дела?! Хреново!
— Что ж, не могу сказать о себе того же. Жаль слышать, что у вас проблемы. Бизнес?
— Капитан,
