Старший лейтенант Сергей Захаров, опершись спиной о такое же израненное, как и он, дерево, поднял глаза к небу. Сейчас, ожидая появления штурмовиков и ревущей свое «Аллах акбар» толпы бандитов, он вдруг подумал не о близкой смерти. Права была Ленка, выходя замуж за другого. Люби, не люби, жди, не жди, а жизни у них так и не получилось бы.
Не отпустила бы его от себя эта проклятая война.
Эх, твою мать! Быстрее бы все закончилось, но как же трудно умирать молодым!
Боевики поднялись во весь рост одновременно с появлением звена штурмовиков «СУ-25». Сергей как-то даже облегченно вздохнул – не ушли «чехи», не сломили сопротивления горстки бойцов спецназа. Теперь всем смерть! Но победа осталась за группой! И это главное!
Он поднял ракетницу. Красный заряд взмыл в воздух вертикально вверх.
Появление самолетов остановило бандитов. Захаров дал по ним длинную, на все тридцать патронов, очередь, еле удержав автомат ослабевшими руками.
Ни оружия, ни патронов, ничто в этой жизни ему больше не было нужно. Боевики попадали на землю, Сергей же смотрел за маневрами штурмовиков.
Пилоты, заметив красную ракету, заложив крутые виражи, разошлись друг от друга, пошли на цель. Наемники, не выдержав нарастающего гула пикирующих штурмовиков, заметались по лесу, Захаров же истерично засмеялся, крича:
– Попали, суки? Отвоевались, твари? Взяли спецназ?
С этим криком он и умер.
Старший лейтенант не почувствовал боли, только вдруг земля под ним разверзлась, и он полетел в глубокую черную пропасть.
Обстреляв заданный сектор ракетами класса «воздух-земля», штурмовики сделали второй заход, сбросив на цель бомбы.
Командир звена доложил начальнику полетов:
– Цель поражена! Фотосъемка произведена! Полетное задание выполнено!
– Возвращайтесь домой! – приказал дежурный офицер.
Гул самолетов стих.
И наступила мертвая тишина. Дымились обломки деревьев, кустов, трава, люди, вернее то, что от них осталось. Дым поднимался к вершине скалы, слабый ветер сносил его к водопаду, продолжавшему, как ни в чем не бывало, сбрасывать массы воды в небольшой пенящийся водоем.
Палатки, простреленные Доулетханом, практически не пострадали, только две крайние, что стояли возле спуска в «зеленку», вспыхнули и мгновенно сгорели. Та, в которой лежал труп в маске, уцелела. Она колыхалась разорванным брезентом.
Палач, следуя на джипе по дну ущелья, услышал гул приближающегося звена самолетов и тут же приказал Доулетхану, ведшему «Тойоту», свернуть на склон, в «зеленку», под защиту развесистой чинары.
Не дай Аллах, летчики заметят машину. Тогда от их ракет не уйти! Но самолеты прошли стороной. Чуть позже раздались мощные взрывы, от которых вздрогнула земля и со склонов покатились камни.
Палач был спокоен.
Сейчас, когда он сделал свое дело, Мурзе Баркаеву было наплевать и на погибающий спецназ, вызвавший огонь на себя, оставшись непобедимым, и на своих бывших подчиненных во главе с Ачмизом, разрываемых взрывами ракет и горящих живьем в эпицентре воздушного удара русских.
После серии первых взрывов наступила непродолжительная тишина, но гул самолетов не удалялся.
– Чего это штурмовики там зависли? – спросил он помощника.
Доулетхан ответил:
– Полетное задание отрабатывают!
– А понятнее можешь объяснить?
– Я не могу знать, какое задание имеют пилоты самолетов.
Прошла вторая серия взрывов, еще более мощных, раскатистых.
Мурза вопросительно взглянул на Доулетхана.
Тот объяснил:
– Бомбы! Летчики решили сровнять с землей «зеленку», а возможно, если видят, то и лагерь!
– Угу! – безразлично проговорил Мурза, прикуривая очередную сигарету.
И тут же вжался в сиденье.
Почти над ними, над тропой, по которой ранее следовал джип, на предельно низкой высоте прошло звено штурмовиков и мгновенно скрылось, оставляя за собой ослабевающий звук реактивных двигателей.
Выждав еще пятнадцать минут, Баркаев приказал помощнику:
– Пора, Доулет! Поехали!
Джип выбрался на неровную от камней дорогу и начал медленный спуск к долине, к сектору Д-4-12, куда еще до подхода сил спецназа горным маршрутом, поверху, ушел малочисленный отряд отборных бандитов
