– Но ведь если ты такой же как… – замялась Рит. – Ты смог бы защитить его сам! Даже от жнеца!
– Спроси своего друга, – скрипнул зубами Оркан. – Много ли эйконцев смогли бы защитить своих детей от жнеца, если бы он возжелал их убить?
– Эйконцы не служат своим желаниям, – прошептал Ло Фенг.
– Все меняется, – пробормотал Оркан. – И прежде всего внутри тебя, воин покоя.
Налетевший ветер прошуршал поднятой пылью, засыпал семенами степной ивы, донес запах паленой плоти со стороны оставленной за спиной деревни. Ло Фенг закрыл глаза. Пройдет еще месяц, и Долина милости поблекнет от жары. Останутся только рощи и луга вдоль узких речек.
– А что происходит, когда наездник находит новое тело? – после долгой паузы спросила Рит.
– Обживается, – щелкнул пальцами Оркан, словно подбирал подходящее слово. – Изгоняет не только дух прежнего владельца, но и его отзвуки в руках и ногах. Избавляется от болезней, чистит свой новый дом и чаще всего постепенно меняет его облик. Точнее, облик меняется сам. Плоть подчиняется духу. Если приложить к этому некоторые усилия, это можно сделать быстро. Жнецу будет достаточно нескольких дней. Так что Накома скоро опять станет Накомой.
– Сколько детей у… вестников? – спросил Ло Фенг.
– Я знаю только об одном, – проговорил Оркан. – Его зовут Эф, и он славный парень. Но если ты хочешь узнать, передаются ли способности вестников или, как мы называем друг друга – умбра, детям, то я тебе не отвечу. Одно совершенно точно – они обычные люди. Но некоторых не устраивает даже это.
– Поэтому ты помогаешь нам? – подала голос Рит. – Потому что тоже любишь обычного человека?
– А ты любишь кого-то? – усмехнулся Оркан.
– Лису, – смутилась Рит.
– Она еще не выпорола тебя за то, что ты одна отправилась во Фризу и едва не погибла там? – спросил Оркан.
– Не успела, – еще гуще покраснела Рит. – Она, конечно, не ударила бы меня, но нашла бы способ наказать. А что, она жаловалась?
– А кому ей еще жаловаться? – развел руками Оркан. – Ведь мы с нею старые друзья. Хотя, Фаре почувствовала, что когда-то были не только друзьями. От того и злится. А ты не красней в третий раз, Рит. Ты не моя внучка. Может быть, к сожалению.
– Злится только поэтому? – спросил Ло Фенг.
Оркан придержал лошадь у старой мельницы, от которой остался только фундамент и часть сгнившего сруба, упавшего в обмелевшую до песчаного переката речушку, оглянулся, окинул взглядом весь отряд, снова высмотрел чуть отставших Эфа и Фаре и произнес вполголоса.
– Ты ведь все понял, эйконец? Она еще остынет. Но я все же попрошу тебя. Не убивай ее, когда она попытается убить тебя. Хотя она очень хороша. Очень. А теперь готовьтесь к схватке.
– Кто должен напасть на нас? – встревожилась Рит.
– Энсы, – потянул из ножен узкий и серый клинок Оркан. – Во всякую жатву они словно псы ищут менгиры. Те, кому выпадает блуждающий, неизменно выходят на меня. Но не думайте, я не исцеляю, так что никаких прикосновений. Фаре! Возьми Эфа за шиворот и держи так крепко, как сможешь! Если начнет брыкаться и рваться в схватку, отвесишь ему… Впрочем, не мне тебя учить.
– С какой стороны? – произнес Ло Фенг, оглядываясь.
– По воде, – прошептала Рит. – Слышишь?
Ло Фенг ничего не слышал. Ни топота лошадиных копыт по песчаному дну, ни плеска воды, но, взглянув на Рит, словно почувствовал чуть слышный гул в скрытом между стропил заброшенного дома осином гнезде.
– Вода их выдает, – кивнула Рит. – Две лиги выше по течению.
– Энсы, – повысил голос Ло Фенг. – Руор! Дум! Сли! Вместе со мной к мельнице. Надо растащить бревна по отмели, чтобы энсы спешились. Остальные… Кенди, ты все знаешь. Твой этот берег. Шаннет – возьмешь потом Руора, Дума и Кшаму и будешь ждать на том берегу в ивняке. На все у нас пять минут.
– Подожди! – возмутилась Кенди. – А мне кто останется? Сли и Трайд?
– А чем я плох? – выпятил грудь Сли.
– С тобой останусь и я, и Рит, – успокоил воительницу Ло Фенг. – Извини, эйконец в отряде только один.
– А ты? – посмотрела на Оркана Шаннет.
– Я подожду в реке, – улыбнулся тот, рассматривая отблески солнца на сером клинке. – В конце концов, это мои гости.
Энсы не заставили себя ждать. Их было полтора десятка, и белые маски на их лицах уже не казались карнавальными, хотя Ло Фенгу немало приходилось видеть масок на летних празднествах в Водане. Эйконец коснулся плеча Кенди, вышел из-за фундамента и двинулся к Оркану, который стоял посредине переката и глубокомысленно подрезал серым клинком ногти на левой руке. Стоявший на другом берегу реки за толстым стволом ивы Кшама медленно расшнуровывал завязи на черной маске.
– У них особенные мечи, – заметил Ло Фенг, глядя, как энсы оставляют лошадей и выстраиваются в линию.
– Ланши, – пожал плечами Оркан. – У них есть как недостатки, так и преимущества. И неплохая сталь, я ковал ее в свое время, собирая обломки. Мой нынешний меч выкован из нее. Но оставь мысли о том, что можно подобрать перстни и какой-то из мечей отзовется. У каждого меча только один хозяин. Иначе не может быть.
– Это ведь магия? – спросил Ло Фенг.
– Все магия, – ответил Оркан. – Эта вода, небо, земля. Зелень травы, птицы в облаках, красота Рит или Шаннет, Кенди или Фаре. Но мы отчего-то называем магией только то, что-то подчиняется нашей воле. А если видим, как чужой воле подчиняется то, что не замечает нас, называем это чудом. Не завидуй этим мечам. Возможно, они сделаны злом для извлечения зла.
– Возможно? – не понял Ло Фенг. – Но ведь кто-то раздал их? Выковал? Подобрал каждому хозяина?
– Не все, что происходит, изначально назначено ко злу или к добру, – пояснил Оркан. – Возможно, кто-то варит вкусную похлебку, но некто опускает в нее каплю яда. Некто неизвестный. Он зло? А если эта похлебка назначена для пропитания еще большего зла?
– То есть, ты не знаешь? – уточнил Ло Фенг, вынимая из ножен меч, потому что энсы двинулись по перекату к ним.
– Я и не должен все знать, – вздохнул Оркан. – У тебя ведь нет глаз на затылке, но это тебе не мешает жить?
– А что там? – обернулся Ло Фенг. – Что у меня за спиной, когда я гляжу вперед?
– Ничего, – рассмеялся Оркан. – Разве только полнота сущего?
Воины в белых масках взметнули перед собой эфесы летучих мечей, и их клинки зашелестели, как ножи в корзинке у уличного
