— Папа, — закричал он, вытирая глаза рукавом куртки.
Фредо попытался пошевелиться, но со стоном потерял сознание. Вдруг монстра профессионально протаранил неожиданно появившийся массивный аэромобиль неизвестной модели с заостренным носом, очевидно, бронированным. Гримаса удивления застыла на кошмарном лице стража, а глаза с вертикальными зрачками загорелись злобой. От неожиданности она разжала лапу, и Кевин, изрядно покалеченный, но живой, рухнул в воду. Времени разбираться кто жив, а кто мертв, не было. Одна мысль пульсировала в голове Жана: «Ее надо оттолкнуть к порталу, другой возможности не будет!» Он знал, что убить стража невозможно, но можно попробовать вернуть его в Зазеркалье.
Жан бежал к своему «Викингу», пока чудовище было занято неизвестным спасителем, искусно маневрирующим между когтистыми лапами, клыкастой мордой и могучим хвостом-хлыстом. В затуманенном страхом мозге как озарение прошмыгнула еще одна мысль: «Она не может превращать в камень!» Эта мысль обнадежила и обрадовала. Он почти добежал, но зверская морда преградила ему дорогу. Всепоглощающий мрак ее глаз очутился возле Жана, и в них он увидел свое отражение. Раздался злобный смех, глаза ее покраснели и загорелись демоническим огнем. Боковым зрением Жан увидел, что аэромобиль, развернувшись и набрав высоту, пикирует на монстра. Такой удар будет стоить жизни его спасителю, ведь подушки безопасности изначально деактивированы, иначе в машине включилась бы программа аварийной посадки. «Значит, он заранее готовился?! Как он еще жив?»
Морда монстра приобрела жуткий, похожий на маску облик Медузы Горгоны, и она протянула к Жану лапу.
— Страж, стой! — звонкий голос девушки, возникшей в полностью открывшемся портале, заставил вздрогнуть всех находящихся на поляне, включая Энигму.
Аэромобиль пролетел мимо и завис в отдалении. Вместе с девушкой из портала бесшумной тенью вылетела огромная белая сова, нацелившись когтями в ближайший к ней глаз чудовища.
«Марта, не надо!!!» — опять вопило сознание Жана.
Кошачий прыжок, и вместо Марты возник мифический гамелион[5], впившийся в горло Эвриалы. Ростом гамелион был значительно меньше стража, но выше лошади. Массивные контуры, перекатывающиеся под черной лоснящейся шкурой мышцы и ровное наполненное дыхание могли быть только у сверхмощного существа. От сверкающих зеленым огнем глаз, залитой кровью морды и низкого гортанного рычания исходила смертельная опасность, от которой неосознанно вставали дыбом волосы, как у животного шерсть на загривке. Все вокруг ходило ходуном, вздымалось и опадало, словно началось землетрясение. Монстр отбросил гамелиона, и сейчас они буравили друг друга глазами, готовясь к смертельной схватке. Чуть припавший брюхом к земле гамелион старался отдышаться. Убийцы, созданные для одной цели, — нападать и уничтожать. Слышалось только прерывистое хриплое дыхание и скрежетание клыков. Откуда-то из глубины леса донесся протяжный и пронзительный вой. Жан судорожно втянул носом воздух. Пахло кровью, а все внутри сжалось в крошечный комок и кричало: «Беги!». Выйдя из ступора, в который он впал при появлении Марты, Жан подбежал к своему «Викингу», запрыгнул и набрал высоту, пристегиваясь одной рукой.
Гамелион снова напал, и два бессмертных существа сошлись в битве. Их тела переплелись, а наблюдатели едва улавливали ход борьбы. Гамелион извернулся и запрыгнул на спину монстру. Загнутые назад огромные когти вцепились в тело врага, как кошки альпинистов. Он одним стремительным движением погрузил когти глубоко в плоть. Истошный рев разорвал воздух, а вода в реке кипела, как в котле, покраснев от крови дерущихся гигантов. Яркая, пульсирующая радуга, как могущественная сила, связывающая миры, простерла свои силовые линии к дерущимся. Сквозь пламенеющее покрывало тела гигантов расплывались и теряли очертания. Они опять кружили друг вокруг друга. Две пары кровавых сверкающих глаз, казалось, испепеляли пространство, а плоть земли дрожала под напором гигантской силы. Оба чудовища схлестнулись вновь. Гамелион вцепился в горло, Эвриала завопила и когтями рвала висящее на ней лоснящееся львиное тело. Кровь дождем брызнула во все стороны. Рваные раны гамелиона шипели, пузырились и пенились, словно на них ведрами лили перекись водорода.
«Монстры состоят из плоти и крови, так почему излучатель не причинил Эвриале вреда? Может, потому что они мифические? Чушь какая-то…» — анализировал Жан, зависнув слева от аэромобиля неведомого, закрытого непроницаемой тонировкой, помощника.
Схватка двух гигантов была яростной и напряженной. Несмотря на то что Эвриала потеряла часть энергии, она оставалась все еще сильным противником. Гамелион старался оттащить монстра к порталу, и это ему удавалось, хоть и с большим трудом. Мощи его мышц хватало, чтобы побеждать, но драконоподобное чудовище было слишком уж огромным. Тяжелой лапой гамелион ударил по демоническому лицу и раскроил череп. Спина монстра дернулась и изогнулась, но обломки черепа, словно в ускоренной съемке, вернулись на место. Как складываемые элементы пазла склеивались воедино глазницы, челюсть и раздробленная затылочная кость. От грохота сошедшихся в схватке тел, казалось, мир распадется на части. Тело стража было покалечено и изуродовано, а пазлы с раздробленными и откусанными частями туловища складываться уже не успевали. Из последних сил страж, пригнувшись и вытянув шею, с силой отбросил от себя гамелиона.
Черный лев растянулся на земле, не успев увернуться от смертельных челюстей. Новый чудовищный вопль потряс землю. Жан и неизвестный помощник одновременно, словно прочитав мысли друг друга, на предельной скорости летели в сторону покалеченного монстра, а четыре луча дальнего света слепили. Метания Эвриалы стали суматошней, она собиралась с силами. На полном ходу, сманеврировав, аэромобиль Жана врезался чудовищу в грудь. Незнакомец
