Мексиканец выронил оружие, схватился за грудь и начал медленно сползать на пол.
Сделав над собой неимоверное усилие, Антонио потянулся к револьверу. Ретт Батлер еще дважды выстрелил, и револьвер отлетел в угол. На лице смертельно раненого мексиканца появилось выражение обиды.
— Кто тебя послал? — спросил Ретт.
— Умираю, — прохрипел мексиканец.
— Кто тебя послал? — повторил свой вопрос Ретт и для пущей убедительности выстрелил мексиканцу в ногу.
Тот вздрогнул и прохрипел:
— Мигель… — и схватился за нож.
Но Ретт Батлер и тут опередил его: пуля вошла точно между глаз мексиканца, оставив маленькое черное отверстие.
Голова мексиканца дернулась, и он растянулся на полу.
Батлер дунул в ствол револьвера и сунул его в кобуру.
— В другой раз снимай шпоры, приятель, — обратился он к мертвому мексиканцу, — хотя другого раза у тебя уже не будет.
И тут у себя за спиной Ретт услышал легкий звон шпоры и смех.
Он резко развернулся: на подоконнике, нагло развалясь, сидел, придерживаясь одной рукой за раму, Мигель Кастильо. В его руках был револьвер со взведенным курком.
Огромное сомбреро висело за спиной Мигеля. Оно было настолько большим, что поля выступали за плечи мексиканца.
— Есть две породы людей, — рассмеялся мексиканец, — одни входят в дверь — это дураки — а вторые входят через окно — это умные, — и он ткнул большим пальцем в свою волосатую грудь.
Рука Ретта Батлера рванулась было к револьверу, но он с досадой вспомнил, что расстрелял все патроны до единого.
— Ты делаешь правильное движение, продолжай, продолжай, — засмеялся Мигель. — Сними пояс вместе с кобурой и тебе сделается немного легче. Ведь смертельно больному всегда расстегивают ворот, чтобы ему было легче дышать, — и Мигель немного приподнял ствол револьвера так, что оружие нацелилось прямо в лоб Ретту Батлеру.
— Но ведь он же не заряжен, — сказал Ретт.
— Я знаю, что даже незаряженный револьвер один раз в жизни может выстрелить. Снимай.
Ретт Батлер пожал плечами.
Ему ничего не оставалось делать как только расстегнуть ремень и отбросить его в сторону.
— Ты дурак, Мигель, ведь мой револьвер не заряжен.
— Зато мой заряжен, и поэтому я умный, — зло оскалясь сказал Мигель Кастильо.
— Марш! — раздалась команда за окном, вновь загрохотали сапоги, послышался лязг окованных в железо орудийных колес.
— В ту ночь, когда повесился Иуда, тоже была гроза, — наставительно подняв указательный палец сказал Мигель Кастильо так, словно бы он был священником и читал проповедь.
— Но ведь сейчас не ночь и на небе нет молний, — оттягивая момент выяснения отношений, сказал Ретт Батлер.
Мигель Кастильо, злорадно усмехаясь, вытащил из своей дорожной сумки хорошо знакомую Ретту Батлеру веревочную петлю, ведь он сам оставил ее Мигелю в подарок, бросив того в пустыне без воды.
— А для тебя, Ретт, скоро уже не будет разницы, грохочут ли это сапоги или гром. Узнаешь петлю? — Мигель приподнял веревочный круг и сквозь него посмотрел на врага.
— Да, узнаю, хорошая веревка, она чуть не затянулась на твоей шее. Но если ты помнишь, я все же перестрелил ее со второго раза.
— А вот я подумаю, перестрелить ее или нет, — сказал Мигель, соскакивая с подоконника и приближаясь на пару шагов к Ретту Батлеру.
Но подойти так близко, чтобы можно было подать веревку, Мигель опасался.
Он бросил веревочную петлю в руки Ретту. Тот машинально поймал ее.
— Ну-ка, перекинь веревку через стропила, — приказал Мигель, поводя револьвером.
Ретт взглянул вверх. Прямо над головой у него проходила толстая балка.
— Ты правильно смотришь, вот через нее и перекинь конец веревки.
Ретт Батлер пожал плечами. Ему ничего не оставалось делать, как выполнить распоряжение Мигеля Кастильо. Он приподнялся на цыпочки и бросил свободный конец веревки. Тот перелетел через балку и закачался перед самыми глазами Батлера.
— А теперь становись вот на это, — Мигель подвинул ногой к Ретту невысокий табурет. — Ну что же ты тянешь, становись!
Ретт медленно нагнулся. Мигель напряженно следил за каждым его движением, готовый в любой момент нажать на курок.
Ретт Батлер прекрасно понимал, что в данной ситуации он ничего не может предпринять против Мигеля.
Поэтому он поставил табурет, стал на него и посмотрел на непрошенного гостя.
Тот злорадно улыбался, скаля зубы.
— А теперь затяни веревку на балке покрепче, потому что она должна сейчас выдержать очень большую свинью.
Ретт Батлер дважды обернул свободный конец веревки вокруг балки и завязал узел.
— А теперь проверь, подергай, не стесняйся, тебе же на ней висеть.
Ретт Батлер пару раз дернул, и узел затянулся намертво.
— Отличная работа. У меня такое впечатление, что ты всю жизнь вешал людей, — и Мигель расхохотался.
— Да нет, Мигель, я спасал людей от виселицы, — Ретт попробовал напомнить о своих заслугах, но на Мигеля это не произвело никакого впечатления.
— А теперь надевай петлю на шею.
Ретт застыл с петлей в руках.
— Ну, что же ты медлишь? Боишься? Ты сейчас почувствуешь то, что чувствовал я. Надевай. Помнишь, я тебе рассказывал, когда петля затягивается вокруг шеи, то кажется, дьявол уже готов схватить тебя своими когтями, чтобы тащить в преисподнюю. Ну-ка, давай, — и Мигель подогнал Ретта Батлера движением револьвера.
Тот нехотя надел шершавую веревочную петлю себе на шею. Петля была довольно свободной, и Ретт Батлер придерживал ее края руками, словно боясь, что Мигель выбьет табурет у него из-под ног.
— Ну что ж, Ретт, ты упрекаешь меня, что я не стрелял по висельникам, что ты такой хороший, — перебивал веревку с одного или с двух выстрелов. Так вот, когда ты затянешь петлю хорошенько, я тоже выстрелю, но не по веревке. У меня другая система — я буду отстреливать ножки табурета и растяну удовольствие.
И тут Ретт Батлер понял, что Мигель Кастильо не шутит.
Ствол револьвера опустился вниз и палец мексиканца плотно лег на спусковой крючок.
Ретт Батлер, как мог, вцепился руками в шершавую петлю.
— Ну что ж, прощай, — сказал Мигель, одной рукой крестясь, а другой нацеливая револьвер на ножку табурета.
Он злорадно улыбнулся, его глаза блеснули, а палец спокойно нажал на спусковой крючок.
Раздался сухой щелчок, револьвер дал осечку. Мигель с недоумением смотрел на оружие, не веря своим глазам.
Ретт Батлер, моментально воспользовавшись замешательством, подпрыгнул, ухватился руками за балку и ударил двумя ногами Мигеля Кастильо в грудь.
Револьвер выстрелил, но пуля вошла в потолок, а Мигель Кастильо, качнувшись, вывалился из окна. Послышался грохот ломающегося навеса и проклятья.
Через несколько секунд Мигель Кастильо уже вновь стоял на ногах. Он, как кошка, убегающая от собаки, вскарабкался по дощатой стене и очутился на нешироком карнизе второго этажа.
Когда он вскочил в номер, Ретта там уже не было, только пустая веревочная петля раскачивалась из стороны в сторону.
— Дьявол! — взревел Мигель Кастильо, размахивая револьвером. — Я тебя все равно найду! Я отыщу!
Он бросился к окну и увидел, как мчится по улице вороной жеребец, унося на себе Ретта Батлера.
Мигель Кастильо хотя и понимал, что все равно
