западного склона к рубежу, откуда по его банде велся наиболее интенсивный огонь. Но заметив, тут же вскинул автомат и дал две короткие очереди. Однако цель не поразил. Бегущий словно предчувствовал опасность и упал за мгновение до того, как душман нажал на спусковой крючок.
Хан выругался. И тут скорей ощутил, чем заметил движение правее и сзади себя. Резко развернулся и увидел еще одного бегущего бойца. Но бегущего уже в сторону изгиба, на север, где остановились те русские, что нанесли по его отряду губительный удар с тыла.
На этот раз Хан дал по беглецу длинную очередь. И вновь боец на доли секунды опередил его, упав до того, как пули веером впились в камни восточного склона.
Хан опустил автомат:
– Что за шайтан? Какого дьявола вдруг разбегались эти проклятые гяуры?
Очередь со стороны восточного склона и выросшие вокруг главаря моджахедов фонтаны мелкого камня заставили его рухнуть на грунт. И только тогда, лежа, он увидел, как поперек ущелья бегут еще бойцы. Он в ярости выхватил из-под себя автомат и нажал на спусковой крючок. Очередь захлебнулась на пятом патроне. Отбросив автомат, Хан выхватил пистолет, но беглецы исчезли. И тут мозг бандита пронзила мысль – его хотят взять в плен! Иначе давно бы и легко пристрелили. Все эти движения четверки бойцов не что иное, как маневр, имеющий цель захватить его. Неверные собаки, они думают, что его, Хана, взять в плен так же просто, как и рядового моджахеда. Ошибаются проклятые гяуры. Хан не даст взять себя живым. У него на поясе граната. Дернул кольцо, и… все! Никакого плена. Хотя… этой ситуацией можно воспользоваться. На захват четверо не пойдут. Пойдет один спец, ну максимум два. Брать наверняка планируют тогда, когда у него не выдержат нервы и он рванет к склону в кусты. А он не пойдет никуда. Останется на месте. Тогда что? Тогда русские вынуждены будут брать его у валуна. Зайдут с двух сторон и откроют прикрывающий действия спецов огонь, который должен заставить его на мгновения залечь. Вот тогда и налетят с двух сторон неверные собаки. Но ничего у них не выйдет. При обстреле надо устоять, убить одного из спецназовцев, с другим же войти в рукопашный бой. Хан силой не обделен. Да и ставка высока – жизнь. Если удастся захватить спеца, то появится возможность торга. Своего из-за полевого командира гяуры убивать не станут. Это не в их традициях и правилах. Дадут уйти. А Хану лишь бы добраться до небольшой пещеры за восточным склоном. Там можно гяура пристрелить и уйти в подземелье, одна галерея которого выходит в нижнее ущелье. Оттуда через перевал попасть в Пакистан. Преследовать его в катакомбах бесполезно. В них может целый батальон заблудиться. Мало кто знает выход в нужную галерею. Он, Хан, знает. Да, для него не все еще потеряно. Главное – сохранять спокойствие и разобраться со спецами группы захвата.
Неожиданно пропищал сигнал специальной станции. Хан вздрогнул. Ответил:
– На связи!
Услышал голос Хикмата:
– Хан! Что у вас происходит? Почему я ни от кого не получаю докладов? Вы уже должны закончить операцию.
– Почему ни от кого не получаете докладов? – усмехнулся Хан и крикнул в микрофон: – Да потому что русские вчистую переиграли вас и весь ваш штаб! Они сосредоточили возле ущелья силы, равные десантно-штурмовому батальону. И провели контрудар в 6.50. Когда мы готовились к атаке в 7.00. Гяуры опередили нас на десять минут.
Недолгое молчание, затем прозвучал произнесенный тихим голосом вопрос:
– Неверные разгромили наши силы?
– Да! Быстро и эффективно! На всех направлениях. Наши посты наблюдения находились у гяуров под контролем. Как и действия отрядов с подразделением прикрытия входа в ущелье. Не знаю, как это им удалось, но русские все же перебросили сюда крупные силы. А спецназ их прибыл еще раньше. Каким образом? Свяжитесь с Кабулом и спросите у их командующего!
– Почему же тогда ты жив, Хан?
– Гяуры хотят взять меня живым. Уж не знаю, для чего, но, имея полную возможность пристрелить меня, русские солдаты не произвели по мне ни единого выстрела. А сейчас вокруг кружит группа захвата! Но гяуры не возьмут Хана!
– Значит, все-таки засада! – проговорил Хикмат.
– Да, саиб! Хорошо продуманная и прекрасно организованная. Судя по моему отряду, русские имели задачу истребить наши подразделения. Что ими и выполнено.
– Так, значит, победу празднуют нечестивцы?
– Не знаю, что они делают. В ущелье никого не вижу. Даже группу захвата.
Хикмат выкрикнул:
– Я устрою им праздник! Такой праздник, что взвоют, как раненые шакалы.
И вновь Хан усмехнулся:
– Поздно, саиб!
– Отомстить никогда не поздно!
– Вы хотели нашей акцией отомстить за разгром Фархади. И что из этого вышло?
Главарь моджахедов спросил:
– У тебя есть хоть какая-то возможность, хоть на какое-нибудь, пусть короткое время уйти из ущелья?
– Думаю, я смогу уйти.
– Хорошо. Аллах поможет тебе. А я… я немедленно преподнесу проклятым русским очень неприятный сюрприз. Мы потеряли много людей, но и они оставят здесь горы трупов. Да будет так!
Хикмат отключил связь. Выключил свою станцию и Хан и опустил ее в карман американского камуфляжа. Сорвал с головы черную чалму. Бросил ее на грунт. Поднял пистолет вверх, готовый выстрелить
