– Нет! – ответил сержант. – Продолжаем движение.
На этот раз глухие многочисленные разрывы донеслись с северо-востока.
Слейтер, сделав несколько затяжек и выбросив окурок, проговорил:
– Ну вот и достала вертушка свою цель. Оператор применяет реактивные снаряды.
После непродолжительного затишья вертолет, ранее ушедший на северо-восток, пророкотал над «Хаммером», держа курс в обратном направлении к плато, где дислоцировался лагерь Фархади, и вновь советские пилоты не обратили на американский джип ни малейшего внимания.
Умберг облегченно выдохнул:
– Ух! Кажется, пронесло. Но опять непонятно, почему вертолет проигнорировал нас?
Слейтер устроился удобнее на переднем пассажирском сиденье:
– Так радуйся, что русские пожалели нас! Мы, получается, теперь их должники.
Паслер сказал:
– А кому мы не должны, сержант, на этом диком Востоке? Своему боссу в Джелалабаде должны подчиняться. На разного рода ублюдков, типа Фархади, должны работать. Теперь еще и русским обязаны жизнью. Нам-то кто-нибудь и что-нибудь должен?
Слейтер ответил:
– Конечно, должны! Все перечисленные тобой, кроме, естественно, русских. Должны платить нам за работу да обеспечить организацию пышных похорон в Штатах, если кого-нибудь из нас здесь пристрелят.
За поворотом «Хаммеру» пришлось остановиться. Перед американцами открылась впечатляющая картина: дорога и прилегающие склоны были покрыты воронками, образовавшимися в результате разрывов реактивных снарядов. Далее горели несколько боевых машин пехоты, около которых в различных позах лежали полуобгоревшие останки экипажей сожженных машин. Над трассой поднимался густой черный дым.
Слейтер указал на пожарище:
– Вот вам, парни, и результаты работы русской вертушки. Неслабо она вломила духам, спешившим на помощь Фархади. Часа два дикари потеряют, расчищая путь. За это время русские уйдут в Афганистан. Да, что ни говори, а операцию по лагерю они провели на высочайшем, профессиональном уровне. Вот только интересно, бунт пленных являлся частью их плана или невольники самостоятельно подняли мятеж, не зная о присутствии за перевалом своих подразделений спецназа?
– Да какая теперь разница? – сказал Умберг. – Мне лично интересно другое, что после произошедшего станет с нами?
– И это, Майк, узнаем!
– Может, домой отправят?
– Вряд ли. Контракт-то еще не закончился! Хотя кто его знает, какое решение примут в нашем посольстве.
Паслер кивнул на дорогу:
– Смотри, духи объявились!
Действительно, из-за горевших БМП, обходя трупы, на покрытую воронками дорогу перед заблокированной колонной вышли трое мужчин в натовской военной форме. Один выделялся из троицы белой чалмой и совершенно седой подстриженной бородкой. Увидев джип, мужчины вскинули автоматы.
Слейтер достал из кармана брюк платок. Выставил в сторону, несколько раз махнул им.
Мужчины пошли к «Хаммеру».
Слейтер бросил платок на пол:
– Умберг, Паслер, стволы к бою и следить за обстановкой. Двигатель не глушить. Я к троице! Узнаю, что за птицы. Если что, убейте их. Расстояние позволяет применить «кольты»!
Сержант вышел из «Хаммера», пошел навстречу мужчинам. Вскоре они встретились.
Афганец в чалме спросил по-английски:
– Кто вы и откуда?
Слейтер улыбнулся:
– А кто, извините, вы, господа?
Старший троицы произнес:
– Я – командующий вооруженными силами Движения сопротивления советской оккупации Афганистана, генерал Мехмед Хикмат. Этого достаточно?
– Более чем, господин генерал. Наслышан о вас. Я – командир группы инструкторов особого лагеря у Чиштана, сержант морской пехоты США Энди Слейтер!
– Кто в джипе?
Слейтер вновь улыбнулся:
– А кто с вами, господин генерал?
Хикмат поджал губы:
