Ах, вы совсем не так должны себя держать!
Рене (раздосадованный)
Да… если на мое могли бы стать вы место!..
Ну что же нужно вам?
Г-жа Детурнель (нетерпеливо)
Нужна свобода жеста,
Как будто вы — маркиз реальный и живой,
Действительно маркиз. Оставьте этот свой
Надуто-чванный вид, торжественный и чинный,
Свободней будьте вы, как держитесь в гостиной;
Немного шпагу вверх извольте приподнять,
Возьмите руку в бок… вот так — на рукоять.
Что с вами сделалось? Какая перемена!
Вы накрахмалены, вы хуже манекена.
Рене
До невозможности костюмом я стеснен.
Г-жа Детурнель
Какой-то факельщик унылый с похорон,
А вовсе не маркиз! Начнемте же сначала.
Побольше грации!
Рене (повторяя выход)
Так лучше?
Г-жа Детурнель
О, нимало!
Совсем нет у мужчин актерского чутья!
У дам из общества иное вижу я:
На сцене мы живем! Не то професьоналки:
Рисовкою своей они в гостиных жалки,
Их жесты, позы их трагедией полны.
Но мы актрисами как будто рождены.
Изящной простоты живое обхожденье —
Ему не учатся; его дает рожденье, —
Учиться этому была б напрасна цель.
Искусство может дать то, чем была Рашель[593].
Она всегда была строга, претенциозна,
Трагична иногда, но… но не грациозна.
Когда играла я — сошел с ума весь зал!
Ну да, мой туалет был выше всех похвал.
Какие вызовы! Какие восхищенья!
Я даже думала — умрет от огорченья
Мадам Ланси, тогда игравшая со мной.
Читала я стихи; сюжет был пресмешной, —
Не помню уж какой, но очень, очень мило!
А раз еще — без слов поднос я выносила:
Там должен был стоять стакан воды. Ну вот,
Я выношу поднос. Актер чего-то ждет;
Стоит и хмурится. Чего ж еще он хочет?
Смотрю я на него… а публика хохочет:
Поднос-то я взяла — да принесла пустой!
Тут на меня напал безумный смех такой,
Что бедный мой актер не мог промолвить фразы…
А смех, вы знаете, — ведь хуже нет заразы!
И хохотала я, и хохотал весь зал,
А он, он все-таки ни слова не сказал.
(Оборачиваясь к Рене, который слушает ее, не сводя с нее глаз.)
Однако что же вы?..
Рене
Я слушаю.
Г-жа Детурнель
Прелестно!
Я, я вас слушаю — да будет вам известно!
Часы спешат, летят — у нас ведь мало их.
Ну, что же?
Рене (после долгого молчания)
Я забыл… не помню первый стих.
Г-жа Детурнель (взбешенная)
Вы начинаете мне действовать на нервы!
Рене
Стихи придут ко мне; вот только вспомнить первый.
Г-жа Детурнель
Надеюсь, что придут. А если вдруг сбегут?
Рене (ударяя себя по лбу)
Как позабыть легко все в несколько минут!
Ну, подскажите мне немножко, ради бога.
Г-жа Детурнель
Что ж, если это вам придаст огня немного…
(Суфлирует.)
«Я встретил у лесной опушки…»
Рене (декламирует неуверенно)
«Я встретил у лесной опушки
Тебя, красавица моя.
С тех пор к ногам моей пастушки
Несу любовный пламень я.
Не жалкий огонек болотный,
Мерцанье страсти мимолетной,
Но пламя чистое любви
Зажег Амур в моей крови,
С тех пор как нежный взор пастушки
Блеснул мне у лесной опушки».
Так лучше?
Г-жа Детурнель
Это уж не из стихов, наверно?..
«Так лучше» было бы — не будь… не будь так скверно.
Рене
Чем недовольны вы — я, право, не пойму.
«Так скверно»… Почему?
Г-жа Детурнель
Ах, только потому,
Что, уверяю вас, нельзя играть ужасней!
Вы точно мальчуган с затверженною басней.
Манеры, голос, жест — все деревянно в вас.
Случалось вам любить?
Рене (очень удивленный)
Мне?
Г-жа Детурнель
Вам!
Рене
О да… не раз!
Г-жа Детурнель
Как это было?
Рене
Что?
Г-жа Детурнель
Да ваши… увлеченья?
Не представляю вас героем приключенья!
Рене
Не стану говорить, что я…
Г-жа Детурнель
Имел успех?
Нет, заподозрить вас, пожалуй, в этом — грех.
Посмотрим же, на что рассчитывать мы можем.
Ну вот, вы с женщиной — прелестной, предположим,
Искусство нравиться постигнувшей вполне.
Положим, что ее изящный… ум… вас манит,
Что уж давно она влечет вас и дурманит.
Положим — это я. И вот — вы, как в чаду,
Хотите все сказать: а мы одни. Я жду.
Ну, начинайте же.
(Она ждет.)
Рене стоит перед ней в неловкой позе смущения.
И это все? Прекрасно.
О, можно до конца вас слушать безопасно.
Не лучше ль роли нам переменить тогда?
Импровизировать могу я без труда.
Пастушкой будьте вы; я ж, сердце предлагая,
Вам объяснюсь в любви. — Садитесь, «дорогая»!..
(Берет шляпу маркиза, надевает ее на себя, становится перед Рене на одно колено и с насмешкой в голосе говорит.)
«Я бегу за счастьем напрасно, —
А оно от меня бежит.
Не в твоем ли сердечке сокрыт
Его свет, манящий так властно?..
Я любовной ищу лихорадки, —
А она бежит от меня;
Но, полны и любви и огня,
Не твои ли уста ею сладки?..
Недотрога моя, погоди!
Все найду я, когда расцелую
На устах твоих душу живую,
Твое нежное сердце в груди!»
(Смотрит на Репе, смеясь. Потом встает.)
Тут — поцелуй. Иль вы — пастушка из фарфора?
Мой друг! Хоть что-нибудь! Вам не до разговора?
Ну — взгляд… волнение… один хотя бы вздох!..
(Изменив тон, резко.)
Нет — безнадежны вы! Довольно!
Рене (внезапно, порывисто)
Да, я плох.
И в этом виноват костюм мой необычный.
О, будь во фраке я, — поверьте, что отлично
Сумел бы о любви я говорить тогда.
Но в те далекие, красивые года,
В эпоху Помпадур, век пышный и цветущий,
Привычно было всем припудривать погуще
Не только волосы, но мысли и умы.
Теперь так говорить уж не умеем мы.
В то время нежных фраз чеканные детали
В устах любовников как песенки звучали,
И утонченность слов им украшала ум,
Как банты легкие — их шелковый костюм.
Он — легкомыслен был, она — была задорна;
Они наряд измять боялись непритворно,
А чтоб не портилась прически красота —
Им легкий поцелуй едва сближал уста.
И столько грации и хрупкости в них было,
Что слово грубое их нежность бы разбило.
Те времена прошли, теперь уже не то, —
Исчезла пышность фраз с костюмами Ватто.
Нам больше не к лицу придворные манеры;
И чтобы наша страсть была достойна веры —
Нам нужен для нее теперь язык иной:
И с большей пылкостью и с большей простотой.
Г-жа Детурнель
Нам, сударь, надобно — когда взялись за дело, —
Чтоб роль свою сыграть, войти в нее всецело;
Надеть с костюмами и душу на себя,
Жить так, как наш герой, — смеясь или любя;
Любить любовью той, что вспыхнула в герое!
Рене
Но если я люблю?
Г-жа Детурнель
Вы любите? Пустое!
Рене
Простите, я люблю.
Г-жа Детурнель
Да нет!
Рене
Поверьте, да!
Г-жа Детурнель
Так и признайтесь же в своей любви тогда!
Припомните ваш тон — и выйдет натурально.
Рене
Я о любви не смел ей говорить.
Г-жа Детурнель
Похвально!
Так значит — ждали вы в смирении своем,
Что догадается сама она о том?
Рене
Нет.
Г-жа Детурнель
Как же вы могли договориться с нею?..
На что надеялись?..
Рене
Надеяться?.. Не смею.
Г-жа Детурнель
Неправда! Человек всегда надежде рад.
Рене
Мне от нее нужна улыбка, добрый взгляд…
Г-жа Детурнель
Как мало!
Рене
Большего не смею ждать… Быть может,
Счастливый случай мне когда-нибудь поможет.
Г-жа Детурнель
О, случай лишь за тех, кто не плошает сам!
Рене
Я мучусь, не найду исхода я словам,
Но взгляд ее один — мою смущает душу.
Когда я вместе с ней, я… я постыдно трушу.
Г-жа Детурнель
Младенец!.. О, как все мужчины неумны!
Коль искренни слова — мы не оскорблены.
О, будь мужчиной я, сумела б я…
Рене схватывает ее руки и страстно их целует. Она живо отнимает их, удивленная и немного рассерженная.
Что с вами?..
Здесь жесты не нужны; довольствуйтесь словами.
Рене (падая к ее ногам)
Да, да! Я был
