Однако смоделированная при работе энергетическая структура была полностью идентична той, что мы скопировали с плетения, которым сейчас воспользовалась Карая. Так что будет считать проведённый эксперимент успешным.
Что ещё мы имеем?
Похоже, с иными наборами рунных алфавитов, кроме алфавита древних, анализатор не умел работать.
Но как только я об этом подумал, он предложил мне преобразовать полученную формулу в один из возможных вариантов её альтернативного отображения. И вывел список некоторых из известных мне рунных алфавитов.
«А почему не все?» – сначала удивился я, и только потом до меня дошло, что все рунные алфавиты могут и не подходить для отображения этой рунной формулы на их языке. Ведь не все руны древних с ними сопоставимы.
И именно эта мысль натолкнула меня на ещё один напрашивающийся вывод. Похоже, этот последний модуль, который я установил себе, делает гораздо больше, чем анализ полученных данных. Ведь хоть и не первым пунктом, но у него стоит как раз именно сопоставление и обработка данных. И, по всей видимости, это относится ко всем данным, к которым у него есть доступ.
«Ни черта себе», – поражённо подумал я. Выходит, я могу получить формулу на любом рунном языке, на котором она может быть воспроизведена, проведя сопоставление с уже известными мне рунами. Кроме того, явно проводится классификация по самой базе знаний. Ведь смог же я каким-то образом идентифицировать все одинаковые артефакты, которые уже успел исследовать. А значит, и по остальным полученным данным мой виртуальный компьютер теперь должен проводить аналогичную работу.
Следовательно, теперь я реально смогу на основе работы анализатора с его вероятностным модулем составлять новые плетения или модернизировать и оптимизировать старые. И работая не только с их энергетической структурой, но и с различными рунными алфавитами.
А кроме того, я могу идти и от обратного. Запрограммировав нужный эффект, получить энергетическую структуру, его вызывающую, а потом преобразовать её в рунную формулу.
«Невероятно!» – снова поразился я. Ради такого бонуса стоило поваляться в кровати и поболеть.
Но и это было ещё не всё. Я проверил всего несколько рабочих пунктов, но были и другие. Что они означают?
«Чего гадать, если можно попробовать», – решаю я и выбираю меню.
«Создать модель менто-информационного поля объекта».
Активирую его, и, выбрав очередной артефакт, отдающий не слишком мощным энергетическим фоном, сосредотачиваюсь на нём.
И тут же получаю ответ:
«Создание модели не требуется. Объект имеет собственное менто-информационное поле».
Так. Если это меню не работает с тем, у чего наличествует собственное менто-информационное поле, то…
И я быстро выбрал один из каких-то невзрачных кусков.
Активирую нужное меню.
Несколько мгновений – и получаю результат:
«Биологический материал. Костная ткань (предположительно кость неизвестного существа). Энергетические свойства: ноль (ну, с этим понятно). Менто-активные свойства: нет. Менто-активная ёмкость: какое-то совсем небольшое число. Длительность сохранения энергии: 4 дня. Энергетические потери при сохранении: от 22 % в день. Особые свойства: нет. Побочные эффекты: нет».
Обалдеть. Те камни, что я выбирал и на которых срабатывал дар, я и считал обычными, но в них всё равно тлела очень небольшая искорка магии. А в этом обломке кости её не было вовсе. И получается, что я могу создать менто-информационную модель даже для тех предметов, у которых её нет.
И тут я посмотрел вниз. В сумке у меня лежит куча книг и инфокристаллов. А это поле ведь не просто так называется менто-информационным. И если предположить, что где-то содержится хоть какая-то информация, то, возможно, я смогу её оттуда вытащить через полученную модель и последующую её обработку модулем, проводящим анализ выявленных при этом данных.
Этот вопрос меня очень заинтересовал. Он требовал проведения срочных экспериментов. Жаль, что прямо сейчас их не проведёшь, но можно подождать и до вечера или ночи, как получится.
Тем более и Карая, как я заметил, закончила с плетением, и теперь к ней поступали данные, полученные работающей структурой, и передающие ей результат в виде рунных символов древних.
– Это, – ламия стала откладывать в сторону органы, отдающие небольшим количеством энергии жизни, – регенерирующие ингредиенты. Их можно продать ведунам или алхимикам.
Получилась небольшая кучка.
Странно, она выбрала не всё из того, что лежало на столе, и из того, что обнаружил я сам как при помощи модернизированного анализатора, так и за счёт своего магического видения. Анализатор утверждал, что пропущенные девушкой органы совершенно ничем не отличаются от тех, что она выбрала. Но что ещё более интересно: плетение отреагировало только на них.
«Возможно, это как-то связано с тем пороговым значением энергии, на которое срабатывает плетение?»
Эту гипотезу сразу же проверил анализатор.
Так и оказалось. Плетение отреагировало только на те артефакты, у которых величина, определяемая анализатором в менто-активных свойствах, превышала три сотни единиц. Определить так точно получилось именно потому, что она выбрала орган, у которого этот параметр был равен триста одной единице и прошёл проверку, а другой, со значением триста, не прошёл. И так везде.
Я просматривал и запоминал. Потом соберу остатки.
– Это заготовки под артефакты, – между тем продолжала сортировать наши трофеи ламия. – Рунологи и артефакторы тоже приезжают на ярмарку, так что реализовать всё это не составит особого труда. – И перед нами появилась новая кучка.
Среди различных костей тоже было то, что она оставила, но что мой анализатор определял, как абсолютно нормальные заготовки только с недостающим для проходного бала параметром ментально-активного значения.
Плетение девушки работало стабильно, отсекая вроде различный и не интересный никому мусор. Только вот с этим не был согласен мой виртуальный компьютер. Да и я сам. Ведь можно зарядить все эти артефакты до примерно подходящего уровня и реализовать их. Что я в общем-то и решил сделать.
Рассортировав отобранные ингредиенты и заготовки для артефакторов, мы перешли ко второй партии.
Я же между делом прибрал весь мусор, незаметно скинув в пару мешков оставшиеся без внимания природные артефакты.
И так мы проработали следующие четыре часа.
Карая оказалась дотошным оценщиком и очень тщательно отобрала всё, что можно продать. Ну, конечно, если забыть о том, что примерно треть досталась мне.
Когда мы закончили, на столе остались те два органа виверн, которые никому не понадобились, но которые я у них вырезал.
– А это что? – спросил я у девушки.
– Ничего, – ответила она, – обычные органы. Не представляют никакой ценности.
– Ну а что я тебе говорил, – усмехнулся Тракс. – Так что не расстраивайся, северянин. Они не занимали много места, да и ценного из-за них ничего оставлять не пришлось. – И стражник хлопнул меня по плечу. – Не всем везёт, и попадается что-то не слишком стоящее. Никто не стал бы оставлять что-то, если бы оно представляло хоть какую-то ценность. Слишком много там было магов. – И он ещё раз хлопнул меня по плечу.
– Хм… – протянул я, глядя не лежащие на столе непонятные органы. – Возможно, вы
