Окончив этот отвратительный ужин, они бросили остаток трупа в могилу, которую опять засыпали вырытою ими землею. Я оставил их оканчивать это занятие и поспешно возвратился домой. Войдя, я оставил ворота непритворенными, как нашел их, и, возвратясь в мою комнату, лег опять в постель и притворился спящим.
Амина вошла несколько минут после, без всякого шума; она разделась и опять легла с радостью, как я воображал, оттого, что ей так хорошо удалось и что я ничего не заметил (Тысяча и одна ночь: Арабские сказки. Т. 11. СПб., 1842. С. 173–175.).
К данному фрагменту следует также примечание:
«Гулями Магометане называют род привидений или ведьм; они почти всегда женского рода. Гуля отличается от вампиров тем, что она питается мясом трупов, тогда как последние довольствуются тем, что выпивают кровь». Но заметим, что у арабского автора нас развлекают постоянные волшебные метаморфозы, скрадывающие ужасные картины; в Геммалии, напротив, мы только движемся к жуткой развязке, а весь томик лишен интереса, интриги и литературных достоинств. Добавим последнее наблюдение: изображая фантастических или сверхъестественных существ, следует искать их образы в верованиях народов, среди которых происходит действие. Отринув эту истину, авторы Геммалии превратили свою повесть в никчемную небылицу. — В. J.
15
См. Нодье Ш. Infernaliana или Анекдоты, маленькие повести, рассказы и сказки о блуждающих мертвецах, призраках, демонах и вампирах. Salamandra P.V.V., 2018. С. 104–105.
16
Al-Rawi A. The Arabic Ghoul and its Western Transformation // Folklore 120 (2009, December), c. 291–306.
