оскорбил его? Ведь он вправе потребовать ответа за слова? Готов ли ты дать его?
– Да кто он такой, чтобы чего-то там требовать? Беглый бомж!
– С этого дня он один из нас. Так я решил! И имеет все права члена команды. Так что ты, Коротыш, совершил ошибку. А все из-за того, что не умеешь просчитывать ситуацию. Мог бы и догадаться, что не так просто этот человек находится со мной в одном кабинете. Хотя я не знаю, как капитан (так теперь его будут называть все) ко всему этому отнесется. Может, простит? Но сомневаюсь!
В глазах Короткова, кроме страха, ничего не осталось. Его пробил озноб. Чего-чего, а такого поворота событий он не ожидал.
Гофман же продолжал:
– Вот он, перед тобой, капитан! Предъявляй ему!
Сам же босс откинулся на спинку кресла, внимательно следя за происходящим.
– Сейчас я предъявлю ему! – Сергей пошел на противника.
Тот крикнул:
– За что сдаешь, босс? За службу верную?
Гофман не ответил, подав знак помощнику подготовить видеокамеру.
А Сергей подходил все ближе. Коротыш отступал к двери. Роенко готов был уже нанести крушащий удар, как за спиной раздался крик босса:
– Держи, Коротыш!
Мимо Сергея что-то пролетело и упало у ног врага. Он не успел понять поступок Гофмана, как в руке Коротыша блеснул ствол пистолета «ПМ».
Сергей, обернувшись, с яростью посмотрел на Гофмана.
Тот только пожал плечами, холодно улыбнувшись одними уголками рта.
Коротыш же преобразился. Почувствовав в руках оружие, он поднял ствол на уровень головы Роенко.
– Что теперь скажешь, козел? На кого руку поднял? Предъявить мне хотел? Говори, я тебя внимательно слушаю!
– Слушаешь? Слушай, тварь! Ты сломал мне жизнь, заставил бегать и прятаться. За что Галину убил, мразь? Ты – шакал, способный сожрать слабого. Но – только слабого. Сильного ты боишься. От сильного тебя не защитит даже пушка. Участь твоя – смерть!
Коротков рассмеялся.
– Ты что, капитан, без крыши? Ты сейчас будешь молить, чтобы я добил тебя. Ты дурак или…
Коротыш расслабился, и это было его ошибкой. Сергей, сделав рывок вправо, тут же бросился в ноги противнику, валя его на пол. Знакомый и отработанный прием. Коротков, упавший рядом с Сергеем, попытался наставить пистолет ему в грудь, но Роенко, схватив за кисть Коротыша, медленно, преодолевая отчаянное сопротивление, разворачивал оружие. Коротков закричал, когда ствол оказался напротив его лица. Но было поздно. Команда Гофмана «отставить» и выстрел прозвучали одновременно.
Гофман подошел и, отстранив Сергея, нагнулся над Коротышом. Посмотрел и вернулся в свое кресло. Роенко бросил пистолет и услышал неожиданно спокойный голос босса:
– Такова, видно, судьба! Я дал Коротышу шанс, уравняв ваше с ним положение. Но ты объективно сильнее. Да, ярости в тебе через край! Ладно! Твое условие я выполнил! Ты удовлетворен?
– Да!
– Тогда начинаешь работу, беспрекословно повинуясь любому моему приказу. Я еще не определил круг твоих обязанностей. Мне надо подумать, а пока помощник проводит тебя. Ты можешь принять душ, пищу, отдохнуть. Встретимся завтра. Из комнаты не выходить!
– Я под арестом?
– Нет! Но если я сказал: не выходить, значит, не выходить! Еще вопросы будут?
– Нет!
– Виктор! – приказал Гофман помощнику. – Проводи капитана и обеспечь всем необходимым.
– Я понял, Эдуард Генрихович! Капитан, прошу следовать за мной, – с некоторой долей уважения пригласил Сергея Столыпин.
Они вышли.
Гофман вызвал телохранителей Коротыша. Те удивленно и озабоченно смотрели на развороченное лицо своего шефа.
– Ну, что застыли? – привел их в чувство босс. – Унесите труп в котельную и сожгите. Выполняйте!
Затем Гофман вызвал Хана. Рассказал о судьбе Короткова. Реакция начальника охраны была несколько неожиданной.
– А он действительно крут, этот капитан!
– Не слишком ли?
– Разве плохо, что мы, извините, вы приобрели хорошего бойца?
– Это смотря с какой стороны смотреть. Насчет него поступишь так: сведешь его в пару с Али.
