Присев на корточки у изгороди, Джеймс наблюдал, как она сражается с грязью, как липнет к ногам мокрый перепачканный подол. Она казалась ему такой хрупкой и тоненькой, того и гляди ветром унесет.
Когда Сара миновала его убежище, Джеймс вскочил на ноги и спустился с холма. Он шел за ней по пятам до самого дома, не сводя глаз, пока она не скользнула в калитку. Постоял у ворот, дожидаясь, пока она выйдет на гравийную дорожку и скроется за углом дома. Было заметно, что она очень замерзла и смертельно устала. Когда девушка завернула за угол, он бегом подлетел к дому и остановился, глядя, как она пересекает двор. Она вошла, и дверь за ней захлопнулась.
Джеймс поплелся в конюшню. Лошади беспокоились, их тревожил резкий, порывистый ветер. Он потрепал каждую по холке, приласкал: так он успокаивал не только их нервы, но и свои. Насухо вытерев волосы, повесил на гвоздь плащ, с которого ручьями текла вода.
Он о ней волновался, только и всего. Казалось, здесь ни у кого вообще нет ни малейшего представления о реальном мире. Их невинность была настолько бездонной, что могла бы сравниться с шахтой в каменоломне, — и столь же опасной. Но он-то, он знал. Он знал, на что способны люди, и давно пришел к выводу: некоторые из них на самом деле и не люди вовсе. И что с того, что они ходят, разговаривают, молятся, едят, спят и одеваются, как люди? Дайте им время и подходящий случай, и они покажут свою истинную сущность. Этим холодным тварям с неестественными потребностями было безразлично, что, удовлетворяя их, они могут причинить кому-то вред.
Пока Джеймс слонялся под дождем, выглядывая Сару, миссис Хилл медленно поднималась по лестнице с полным подносом. Плечом она приоткрыла дверь в гостиную. При виде кофе и бисквитов временно уменьшившееся семейство Беннет просияло. Китти и Лидия побросали рукоделие (если распарывание красивых капоров с целью сделать их менее красивыми заслуживало такого названия) и подбежали к столу. Миссис Б. и Мэри, щурясь, придирчиво осмотрели угощение. Даже мистер Б. отложил в сторону сложенную газету, приговаривая: «Прекрасно, прекрасно». Все, казалось, было чудесно. Но в душе миссис Хилл поселилась тревога: видя волнение Джеймса, она и сама разволновалась. Что такое он повидал, чем занимался, что было ему известно такое, чего не знали они?
Сара, как и следовало ожидать, вернулась целая и невредимая, только страшно устала, вымокла и замерзла. Поставив на стол сахарную голову, она подсела к огню. Тихонько подошла Полли, грызя ноготь.
— А мы уж беспокоиться о тебе начали, мисси. — Сзади подошла миссис Хилл.
Сара обернулась. Прошла целая вечность с тех пор, как она отправилась в город. Сейчас дом казался ей другим миром.
— По дорогам сейчас быстро не походишь, миссис. Все из-за этой грязищи.
Сара дрожала. Полли прижалась к ней, обняла, ища ласки. Большой палец она сунула в рот.
— Не делай так, Полли, малышка. Ты же большая девочка.
Не вынимая пальца, Полли улыбнулась и придвинулась к Саре поближе. Буркнула невнятно:
— Ох, какая ты горячая!
— Разве? Да у меня зуб на зуб не попадает!
Услышав это, миссис Хилл с озабоченным видом положила ладонь Саре на лоб. И нахмурилась еще сильнее. Сара не возражала, когда ей дали горячего молока с медом и велели идти спать.
Когда немного позже на кухне появился Джеймс, сухой и опрятный, как будто и не выходил никуда, Сары там уже не было, а миссис Хилл отвечала на вопросы о ней сдержанно и неохотно. Оробевшая Полли поведала, что Сара, пока ходила, так устала и промерзла до костей, что ее отправили в постель пораньше.
Сахарная голова, тщательно упакованная бакалейщиком и весь путь совершившая у Сары за пазухой, стояла на столе неразвернутая. Он пальцем дотронулся до гладкого белоснежного бока, ожидая ледяного прикосновения, но сахар оказался совсем не холодным, по-видимому согретый во время путешествия горячим телом Сары.
Наверху, на чердаке, избавившись от мокрого платья, Сара, дрожа, лежала под одеялом в ночной сорочке, на плечах платок, на ногах — теплые шерстяные чулки. Закрыв глаза, она видела мертвенно-бледную кожу того мужчины. Она слышала его отчаянные крики и замирала от ужаса, вспоминая, как они стали слабеть и наконец совсем стихли.
Глава 11
Бингли принялся настаивать, чтобы немедленно послали за мистером Джонсом. Его сестры стали уверять, что в глуши нельзя получить должной помощи, и советовали послать экипаж за известным врачом из столицы
В пятницу оказалось, что Сара вся так и горит, голова ее металась по подушке, девушка бредила. Миссис Хилл поочередно с Полли, улучив минуту, поднимались к ней с бульоном или чаем и поили понемногу, просовывая ложечку сквозь стучащие зубы. Но бегать с кухни на чердак несподручно, а оторваться от дел удавалось нечасто, да и побыть с ней они могли только совсем недолго.
Если через день-другой Саре не станет лучше, сказала миссис Хилл, она попросит у миссис Б. разрешения послать за аптекарем. Или выклянчит у хозяйки капельку целебного галаадского бальзама. Это чудесное снадобье никогда не подводило миссис Беннет, но кто же станет без веской причины раздавать слугам лекарство, если за него плачено по полгинеи за флакон?
Джеймс весь день кусал губы от волнения, но свою работу исполнял добросовестно. Разве что справлялся о Саре чаще, чем миссис Хилл и Полли успевали к ней подняться. Знай миссис Хилл, что на самом деле заданные вопросы составляли лишь малую толику тех, что он хотел бы задать, но удерживался, она, вероятно, сочла бы, что ее предположения насчет чувств Джеймса к Саре полностью подтвердились.
В субботу горячка немного спала, и Сара уже могла сидеть в кровати. Полли принесла яблоки и орехи, а когда оказалось, что Сара есть не хочет, с удовольствием взялась за них сама и грызла и хрустела, задумчиво посматривая на старшую подругу.
— Ну, может, тебе хоть чего-нибудь хочется?
— Ничего в голову не приходит.
Полли воздела вверх палец, поднялась и выскочила. Спустя несколько минут она вернулась с банкой ежевичного джема и ложкой.
— Миссис не хватится, — успокоила Полли.
Как у Господа наперечет каждый воробышек, так у миссис Хилл содержимое кладовой. Каждая мелочь сочтена, Саре ли этого не знать. Она заставила Полли пообещать, что та вернет банку на место, не открыв.
— Только если ты пообещаешь поскорее поправиться. Так скверно, когда ты тут. Я скучаю.
На время болезни Сары Полли приходилось делить спальню с
