В свою очередь, польские элиты не только тесно связывали унию с русинами в целом, но и сомневались в лояльности как православных, так и униатских русинов. Учитывая все большее вмешательство Московии, а впоследствии Российской империи, во внутренние дела польско-литовского государства, польские элиты считали униатских русинов потенциальной пятой колонной, несмотря на то, что Петербург поддерживал православных, а к униатам относился враждебно, видя в них еще больших врагов, чем католики. Автор анонимного памфлета, увидевшего свет около 1717 года, призывавшего униатских русинов обращаться в католичество, завершил свое произведение таким заявлением: «В конце следует принять во внимание и ту аксиому, что оставленная в своем обряде Русь, на случай… присоединения этой схизмы к унии, стала бы угрозой падения Польши. Итак, когда превратим ее в римско-католическую, то прежде всего отберем у москалей надежду на ее присоединение и впоследствии, тесно объединившись с нами, сделаем из нее [Руси] враждебную и непобедимую для Москвы страну»[301]. Мысля религиозными и социальными категориями, автор памфлета доказывал, что надо ликвидировать русский обряд «простых людей», потому что он враждебный для польского католичества. Он выступал за проведение публичной кампании запугивания и высмеивания русинов, чтобы сложилась атмосфера, в которой «любой скорее захочет сменить вероисповедание и отречься от того, что он русин, чем терпеть на протяжении всей жизни столько тоски и горя, что лучше умереть»[302]. Русинам следует запретить занимать правительственные должности, а их священникам не давать возможности получать образование и покупать «схизматические книги»; сыновей священников следует закрепостить, а крестьян оставить неграмотными. Согласно этому плану, чтобы расшатать экономическое положение русских горожан, надо использовать евреев, а против населения Правобережья, Подолья и Волыни, если оно восстанет в защиту веры, следует использовать татар. Затем опустошенную землю заселят переселенцы из Польши.
С точки зрения сегодняшнего читателя памфлет звучит как настоящий клад для сторонника конспирологических теорий, поскольку «доказывает», что существовал польский заговор против русской нации. Он также звучит как максимально радикальное выражение религиозной ненависти, отражающее взаимное недоверие между поляками-католиками и русинами, которые недавно обратились в унию. Объединения церквей было явно недостаточно, чтобы запрудить глубокий раскол общества Речи Посполитой на католический (поляки и литовцы) и православный (русины) лагеря.
Становление Украины
Левобережная Украина, попав под контроль Московии, избежала полонизации политической и культурной жизни, которая шла полным ходом на Правобережье. В левобережной Гетманщине казацкие институты сохранились гораздо лучше, чем на Правобережье, а относительная политико-экономическая стабильность региона позволила элитам консолидировать власть. В то же время интеллектуалы создали новую модель русской идентичности, главной приметой которой был термин «Украина», привлекший особое внимание в исторических, политических и культурных дискуссиях современности. На Западе широкая общественность впервые столкнулась с названием «Украина» и понятием, которое стояло за ним, в 1660 году, когда в Руане вышел «Description d’Vkranie» Гийома Левасёра де Боплана. Длинный заголовок книги объяснял читателю, что Украина состоит из «нескольких провинций Польского королевства, которые тянутся от границ Московии до границ Трансильвании»[303]. «Description d’Vkranie» — это название второго издания книги, впервые увидевшей свет в 1651 году тиражом 100 экземпляров и без названия «Украина» в заголовке (вместо этого в нем говорилось о земле Польского королевства). Очевидно, за девять лет, прошедших между первым и вторым изданием, «Украина» стала более узнаваемой для французской публики. По крайней мере, так можно сказать о читателях «Gazette de France», на страницах которой отводилось немало места освещению тогдашних казацких войн. Книга де Боплана привлекла внимание публики, поэтому она была переиздана в 1661, 1662 и 1663 годах. В 1662 году она была издана на латыни, в 1664 — на голландском, в 1665 и 1672 — на испанском, а в 1680 — на английском. Все эти разноязычные издания еще по многу раз перепечатывались в течение конца XVII — всего XVIII века[304]. В то время мало кто мог написать об Украине компетентнее Боплана — военного инженера и архитектора, который провел 1630-е годы в украинских землях, строя фортификационные сооружения и разрабатывая планы дворцов и укреплений от Каменца на западе до крепости Кодак на юго-востоке. Кроме того, он создал ряд подробных карт Украины, которые, как и его книгу, часто перепечатывали до конца XVIII века.
Титульная страница 2-го издания «Описания Украины» Г. де Боплана, 1660 г.
«Gazett de France» от 26 декабря 1786 г. Первая полоса
Г. де Боплан. «Общий план Диких полей, проще говоря Украины». 1648 г. Фрагменты карты
Какую же «Украину» Боплан представил западной общественности в своих произведениях и на своих картах? Хотя в названии 1660 года Украина описана как совокупность польских провинций от Трансильвании до московской границы, нарратив Боплана был сосредоточен на Приднепровье: от Киева на севере до Запорожья и земель, контролируемых крымскими татарами на юге. Поэтому большинство репринтов и переводов книги выходили под заголовками, в которых выделены запорожские казаки, крымские татары и Днепр — главные приметы «Украины» Боплана. Более широкое определение Украины отражено на картах французского инженера, ведь в каждой из них использовано это название. На карте 1650 года, которая называлась «Delineatio Specialis et Accurata Ukrainae», показано Киевское, Брацлавское, Подольское, Волынское и частично Русское (Покутское) воеводства. Другая карта, датированная 1658 годом, называется «Typus Generalis Ukrainae sive Palatinatuum Podoliae, Kioviensis et Braczlaviensis terras nova delineatione exhibens». На ней показаны территории трех воеводств, перечисленных в названии[305]. Почему Боплан считал их частями Украины? Возможный ответ находим в другой его карте, изготовленной в 1648 году под названием «Delineatio Generalis Camporum Desertorum vulgo Ukraina. Cum adjacentibus Provinciis»[306]. Итак, Боплан использовал термин «Украина» для обозначения всех провинций Польского королевства, которые так или иначе граничили с незаселенным или малозаселенным степным регионом («campus desertorum») и образовывали степное пограничье Речи Посполитой. В этом смысле термин «Украина» использовался в официальных польских документах приблизительно с 1580 года, когда король Стефан Баторий издал указ, в котором упомянуто Русскую, Киевскую, Волынскую, Подольскую и
