– Да где же эта дверь?!
Воду отсекло, слева от них развернулась диафрагма. Андрей поднял легкую, как пушинка, Любу, вышел с ней в каюту, крутанулся: пустая комната, только низкая узкая анатомическая постель с выпирающими краями и ребристыми выемками для пяток, голеней, бедер.
– Черт, какое убожество!
– Подожди…
Она спрыгнула с рук князя, простерла вперед руки, зашевелила пальцами, вытягивая середину пола в высоту, придавая ему уклон, выемки, волны, крутанулась и упала на пластик, раскинув руки. Опора мягко спружинила, подняла женщину на прежнюю высоту. Зверев наклонился, покрывая поцелуями низ ее живота, бедра, колени, потом резко передвинулся выше, к груди. Люба испуганно охнула – и он наконец вошел в ждущие врата наслаждения, пробился так глубоко, что женщина вцепилась ногтями в свою импровизированную постель:
– Дикарь! Дикарь…
Каюта отозвалась многоголосым женским хором, исполняющим хоралы на неведомом языке. Свет мигнул, приглушился, опора качнулась навстречу.
– Любимая моя, родная, единственная! – В эти мгновения горячего безумия Андрей сам верил в свои слова, всеми силами прорываясь вперед в сладкой любовной битве.
И вдруг все исчезло. Настала темнота, тишина. Он стоял один и не мог ничего понять…
– Лютобор, это ты? Черт тебя побери, почему ты всегда дергаешь меня в такие моменты?!
– Какие моменты? – ответил ему жалобный женский голос. – Проклятая автоматика! Я забыла дать команду фиксации режима. Свет!
Каюта опять стала яркой. Однако в ней пропала всякая мебель, все выступы и банкетки, а женщина, морщась, лежала на спине на полу.
– Ушиблась? – присел рядом князь.
– Потом разберусь… – Она обхватила Андрея за шею и привлекла к себе. – Сумерки хочу!
* * *Свет зажегся неожиданно, заставив Любу недовольно поморщиться и уткнуться носом Андрею в грудь. Тишину разорвал бравурный марш.
– Это будильник? – пригладил ее волосы Зверев.
– Да… – зевнула космонавтка. – Опять на смену. Два завтрака класса «спорт»! Интересно, что система контроля мне теперь в файл напишет? – Она повела плечами, откинулась на спину и стала загибать пальцы: – Отказ от сна, нарушение диеты, превышение нормы питания, интим в рейсе, перерасход воды плюс галлюцинации.
– А откуда галлюцинации?
– Разве ты забыл, что тебя на космическом корабле быть не может? Если, конечно, не поверить в то, что тебя забросило колдовством из прошлого. Дикарь…
Она коротко чмокнула его в губы, поднялась и ушла в душевую. Через минуту вернулась уже в эластичном облегающем комбинезоне, застегнула на поясе ремень с двумя тонкими сумочками. Подняла голову на князя, пожала плечами:
– Как тебя одеть, не представляю. Загрузка костюмами посуточная идет.
– Я не гордый, вчерашнее возьму…
Зверев направился в душ, наскоро ополоснулся, чуть подождал, дав горячему воздуху себя подсушить, после чего привел волосы в порядок и присел к столу напротив женщины, помешал трубочкой красно-зеленое пюре:
– И что теперь будет? Уволят?
– За что?
– Ну ты сама перечисляла…
– Ерунда, на программный сбой спишут, – отмахнулась Люба. – Кто же в твое существование поверит? Значит, и все сопутствующее – сбой в системе. Опять же, панели выгорели…
– Меня ведь вся команда видела!
– А кто их спрашивать станет? Полетные журналы систематизируются автоматически, выговоры и поощрения начисляются по нормативам. Если аварии не случилось, то все, что в алгоритм не укладывается, всегда на сбои валят. Ну разве внеплановый медосмотр пройти заставят.
– Может, тогда еще по завтраку?
– Не успеем, – засмеялась женщина. – Да-а, на тебе столько мяса наросло, что полторы порции нужны. Дикарь. Пошли.
Вскоре они прибыли на центральный пост – серый и унылый, с белым овальным потолком и обычным полом.
– Привет, Рита. Как тестирование?
– Часа два назад закончилось, все в пределах допустимой погрешности… Как себя чувствуешь? Какая-то ты невыспавшаяся, Люба.
– Не завидуй, везения не будет. Пройди по служебному и модульному уровню, проверь контакт с баржами, потом доложишь.
– Только пообедаю, хорошо? – поднялась из кресла космонавтка.
– Конечно.
– Чего-то я не понял, – оглянулся на уходящую космонавтку Андрей. – Вы по какому графику работаете?
– По скользящему. Шестнадцать часов смена. Восемь часов сна, два часа на прочие нужды.
– Так в сутках же всего двадцать четыре часа!
– На космофлоте за сутки приняты двадцать шесть часов. Физиологическая норма. – Она прошлась по рубке, оперлась ладонями на пульт. – Странное ощущение. Я знаю, что встретила человека из дикого, невероятного прошлого. Наверное, нужно что-то спросить, узнать. Ведь ни у кого больше такого шанса не появится. А чего спрашивать, не знаю. Слушай, Андрей… Плохо, наверное, там было? Ну в шестнадцатом веке?
– Да уж получше, чем здесь.
– Что-о? Ты хочешь сказать, что вы там, полторы тысячи лет назад, жили лучше, чем мы сейчас?
– А ты когда-нибудь пробовала запеченного целиком, молочного поросеночка, покрытого хрустящей румяной корочкой и с большущим зеленым яблоком во рту?
– Это же ужасно!
– Ужасно жрать пластмассовые сухари, которые к тому же после жевания выплевывать нужно.
– Зато у нас у всех здоровая эмаль, здоровые зубы.
– Что-то не помню, чтобы мои холопы жаловались на кариес. А ты хоть раз в жизни спала на сеновале. А, Любовь моя? – Андрей наклонился к женщине. – Когда падаешь в это огромное хранилище, как в океан, пахнущий мятой, зверобоем, ромашками, медом, когда тонешь во всем этом податливом богатстве, зарываешься в нем с головой – и тебя уже никто не найдет, никто не разлучит с тем, кому позволено разделить с тобой это наслаждение…
– Мы не станем заниматься этим на центральном посту! – уперлась ему в грудь ладонями космонавтка.
– Да? – Князь отодвинулся, провел рукой над пультом. – Горби, загрузи энциклопедию. Возможно, принцессе захочется узнать, что такое проводы зимы, Рождество и штурм снежной крепости, что такое лапта, межа и городки, что такое праздник Ивана Купала, сотовый мед и уха из только что пойманной форели. Или, может быть, ваши прикроватные «симуляторы» способны передать, что такое настоящий вкус, настоящий запах? Настоящий страх и настоящий восторг? Что такое играть с людьми, а не с компьютером, и веселиться с друзьями, а не с системным блоком?
– Откуда ты знаешь, что такое «симулятор»?
– Несложно догадаться. Что же он так долго загружает?
– Объем большой. Зачем тебе энциклопедия? Ты вроде уже все узнал.
– Попытаюсь порыться еще. Это ведь как с прорицаниями, как с зеркалом Велеса. Заглянуть в будущее, прошлое и настоящее легко. Трудно угадать, куда именно нужно смотреть и какие вопросы задавать. Думаю, если проявить терпение и настойчивость, мне удастся выведать еще много интересного.
– Энциклопедия загружена.
– Горби, выдай мне всю информацию, которая у тебя имеется по тысяча пятьсот пятьдесят второму году.
По глазам резануло, как от яркой вспышки, в животе ощутился холодок невесомости и… И он увидел над головой огромную яркую луну, а ниже, рядом с собой, внимательный взгляд Лютобора.
– Если это шутка Горби, то он явно перестарался с подробностями, – пробормотал князь.
– Ты как, чадо? Вернулся али еще колеблешься?
– Вернулся. – Зверев сел на алтаре,
