В 2007 году Серебренников вернулся на сцену МХТ и поставил свой САМЫЙ ШОКИРУЮЩИЙ спектакль — «Человек-подушка» ирландского драматурга М. Макдонаха. Почему шокирующий? Это ПЕРВЫЙ в истории МХТ спектакль-триллер с элементами арт-хоррора, где на сцене мучают и убивают… детей (причем эти роли играют реальные дети — мальчик и девочка 6–7 лет). Читаем рецензию Л. Бешировой:
«Прошедший театральный сезон для режиссера Кирилла Серебренникова трудно назвать удачным — сначала раскритикованная версия "Антония и Клеопатры" в "Современнике" затем не вызвавший особого восторга "Фигаро. События одного дня". В завершение сезона Серебренников решил взять реванш и поставил на сцене Московского художественного театра "Человека-подушку" по шокирующей пьесе Мартина МакДонаха. Спектакль может стать не просто одной из лучших работ режиссера, но и одной из скандальных в Москве постановок современной пьесы.
"Человека-подушку" Серебренников хотел поставить уже давно, МХТ поспешил купить права, узрев явный коммерческий и зрительский успех. Взяв на главные роли уже проверенных в совместной работе актеров, спустя несколько месяцев репетиций Кирилл Серебренников представил-таки на суд зрителя шокирующую, удивляющую, пугающую, а местами и просто наводящую ужас версию знаменитого произведения.
Человек-подушка, или The Pillowman, — это человек, который полностью сделан из подушек, и глаза у него две маленькие подушки, и зубы — множество маленьких подушечек, а на лице его всегда присутствует неизменная улыбка. Род деятельности у "подушки" не менее странен, чем его вид, — он приходит к маленьким детям накануне дня, когда в их жизни начнут происходить ужаснейшие вещи, и рассказывает им всё то кошмарное и невыносимое, что ожидает их впереди, предлагая простой способ избавиться от этих мучений — самоубийство. Кто-то из детей с легкостью соглашается, кого-то приходится уговаривать, а кто-то и вовсе отказывается от его предложений.
На самом деле это страшное существо — плод фантазии писателя Катуриана (Анатолий Белый), у которого во всех 400 рассказах, за исключением одного, убивают детей различными изощренными способами. К несчастью, вымысел превращается в реальность — в городе начинают убивать детей именно теми самыми описанными Катурианом способами. Писателя вызывают на допрос к следователям Тупольски (Сергей Сосновский) и Ариэлу (Юрий Чурсин). Как замечает Ариэл, он бы убил писателя уже за само написание рассказов, а тут его ещё и подозревают во всех этих убийствах. Все это вызывает у следователя небывалую ярость, которую он и спешит вылить на писателя, избивая, пытая его и всячески издеваясь.
Анатолий Белый в этой роли превзошел все грани возможного — его Катуриан получился таким трогательным и понятным каждому персонажем, что с первой же минуты действия хочется сочувствовать ему. С явной любовью писателя к своим трудам (а как же иначе) он читает свои "кровавые" рассказы, стоя на стульчике перед следователем, как школьник. В его Катуриане столько искреннего желания что-то сказать людям своими произведениями, которые мало кто понимает, а любимый младший брат и вовсе их называет плохими.
Хорошего в них действительно мало, да и что ожидать от писателя, который в детстве убил собственных родителей за что, что они семь лет истязались над младшим братом — Михалом. Михал (Алексей Кравченко) вырос в итоге сильно недоразвитым — уже за тридцать, а он всё в школу ходит, хотя рассуждает как вполне здравомыслящий взрослый человек, что, впрочем, свойственно всем детям.
Олег Табаков в Московском художественном театре им. А. П. Чехова
МХТ им. А. П. Чехова. Основная сцена
В бейсболке на завязочках, кроссовках с высунутыми языками, рубашке, заправленной в брюки, из которых выглядывают натянутые по пояс трусы, предстает перед нами Алексей Кравченко. Соответствующей детской походкой, с неподражаемой мимикой он рассказывает своё видение рассказов брата — не меняясь ничуть в лице, вспоминая, как девочка не хотела есть яблочки с лезвиями и как мальчик с отрубленными пальцами плакал и хотел к маме. С неподдельным детским удивлением он спрашивает, почему так злится брат, и с тем же ребячьим задором просит его рассказать ему сказку, только чтобы там собачка обязательно тявкала.
Злобный следователь Ариэл в исполнении Юрия Чурсина "с удовольствием превышает свои полномочия" чтобы наказать тех, кто обижает детей, а всё потому, что и ему в детстве досталось от родителей. Он нервно рассыпает сигареты всякий раз, когда пытается их достать, и всячески избивает подследственных. Чурсину удается показать и другую грань своего героя, во втором акте нам открывается сочувствующий человек, хотя сначала и казалось, что всё человеческое ему чуждо.
Сергей Сосновский блистательно исполнил роль следователя Тупольски, чьё поведение полностью оправдывает его фамилию. Нервный бюрократ, беспокоящийся лишь за правильное заполнение своих бумажек, в итоге оказывающийся даже более жестоким, чем его напарник.
Оригинально представлено звуковое оформление спектакля, которым занимались Анжелика и Владимир Немирович-Данченко, сидящие по краям сцены за столиками, заполненными разнообразными предметами, помогающими им извлекать различные звуки и усиливать их при помощи микрофонов. Они же исполнили в спектакле роли всех участвующих родителей — порой сумасшедших, порой дико-сумасшедших, а порой и просто безумных.
Безумным, сумасшедшим и самое главное жестоким в "Человеке-подушке" выглядит практически всё — стены из белого кафеля, дети в белых рубашках, выливающие на себя ведра крови, белые птицы в тех же лужах крови, лязганье железной двери, за которой открывается каменный тюремный коридор, электрический стул, огромные туши животных, слеза, выполненная в форме огромной прозрачной капли, которая тоже в итоге оказывается в крови, девочка, несущая крест, раза в три больше её по размерам.
"Как это может нравиться? Кровь, детей убивают, насилуют…" — заявил перед премьерой спектакля Кирилл Серебренников журналистам (кстати, у него самого детей нет. — Ф.Р.). Конечно, поклонников подобного творчества найдется немного, и постановка МакДонаха наверняка вызовет множество совершенно различных мнений — от восхищения работой режиссера и актеров до обвинений в извращении и нездоровом мышлении режиссера. Но если уж в кино показывают насилие во всей его красе, то почему этого не сделать в театре? Главное, чтобы такие постановки не призывали к насилию, а вызывали боль за существующую в мире жестокость, для чего, несомненно, нужна безупречная актерская работа и тонкий подход режиссера. И то, и другое в "Человеке-подушке" присутствует даже с излишком, ну а чисто сделанная работа всегда достойна аплодисментов».
Все эти факты ясно показывают, что мир сошел с ума и отдельные деятели культуры АКТИВНО УЧАСТВУЮТ в этом сумасшествии, провоцируя людей своими постановками. Но, чтобы выглядеть респектабельно, сочиняют вот такие рецензии:
«Повороты развития истории сражают наповал, шокируют, вызывают приступы идиосинкразии и надолго западают в сердце и душу. Перефразируя Ариэла, можно сказать: "Выйдя со спектакля МакДоны, ты уже никогда не то что ребёнку плохо не сделаешь, ты даже не подумаешь, что такое вообще возможно предпринять". И в
