– Прелестно, – нарушил молчание я. – Только не говорите, что эти десятеро собрались проснуться.
– Нет, их двенадцать, – подсчитала точнее меня количество ниш с иссохшими воинами Самира.
– Двенадцать чуваков с большими мечами. – Я сдернул с цепочки кулон, оживляя Джека, и тут же почувствовал: кто-то из нас двоих дрожит. Или Джек, или я. Но, по-моему, все-таки Джек.
– Мысли более позитивно, сынок, – бодреньким голосом посоветовал Блитцен. – Возможно, они просто-напросто устрашающие, но неодушевленные трупы.
Хэрт щелкнул пальцами, чтобы мы повернулись к нему, и указал с выразительным видом на установленный вертикально посередине улья металлический саркофаг.
И как же я сам-то мог до сих пор не заметить его, хотя он торчал на самом виду? Видимо, просто во мне включилось что-то вроде защитной реакции. Вот повернусь туда снова, а этой противной штуки уже и нет.
Саркофаг, тем не менее, оставался на месте. По краям его крышки были выгравированы волки, змеи и рунные надписи, а в центре изображен бородатый мужчина с большим мечом. Каким ветром могло занести такой гроб в Кейп-Код, оставалось только гадать. Убежден, что его притащили сюда не первые поселенцы с «Мэйфлауэра».
Жестом велев нам не двигаться, Сэм взмыла в воздух и с топором наготове совершила облет вокруг саркофага.
– Там сзади тоже полно рунных надписей, – сообщила она, приземлившись. – Саркофаг этот очень старый. Если кто-то его недавно и открывал, то не оставил ни одного следа. Но Трим все равно мог каким-нибудь образом умудриться спрятать там молот.
– А если все же не проверять? Как вам такая идея? – посмотрел на нас Блитцен.
– Это ты как эксперт и помощник нам предлагаешь? – спросил я его.
– Сынок, от этой могилы просто разит древней силой, – был явно напуган он. – Ей явно больше тысячи лет. Понимаешь, она появилась задолго до того, как исследователи-викинги добрались до Северной Америки.
– Как ты определил? – удивился я.
– По следам на камне, – ответил он. – Они мне говорят о возрасте этого помещения столь же ясно, как нити на ткани о том, насколько стара рубашка.
Мне лично вряд ли бы удалось хоть что-то определить по подобным признакам, но я ведь, в отличие от него, не обладал ученой степенью в области гномичьей моды.
– То есть этот склеп викингов выстроен прежде, чем викинги добрались сюда? Но как такое возможно?
– Он двигался, – ответил руками Хэрт.
– Склеп? – окончательно обалдел я. – Двигался?
Блитцен снял шлем. Марлевая вуаль, соскользнув с его головы, чуть сбила на сторону уложенную волосок к волоску шевелюру.
– В Девяти Мирах все находится в постоянном движении. Они ведь соединены Мировым Деревом. Старые ветки его качаются. Новые растут. Корни все больше распространяются в глубь и в ширь земли. Вот и склеп сдвинулся с точки, на которой был выстроен, и попал сюда. Возможно, из-за того, что пропитан злой магией.
– Я не фанатка злой магии, – подошла к нам Сэм.
Хэрт показал на каменный пол перед саркофагом. Вокруг основания гроба тоже вилось едва заметное кольцо рун.
– К-е-н-н-и-н-г, – продиктовал нам руками эльф.
– Ну и что это значит? – спросил я.
– Викинговская кличка, – откликнулась, глядя на руны, Сэм.
– Типа, эй, Кеннинг, как жизнь? – съехидничал я.
– Нет, – бросила на меня суровый взгляд Сэм. – Типа, когда говоришь о ком-то, то не называешь его имени, а описываешь его. Ну, например, вместо имени Блитцен можно сказать Дока по части Высокой Моды. А Хэртстоуна можно назвать Лордом Рун.
Хэрт, кивнув, подтвердил руками:
– Вполне можешь меня так и звать.
Сэм продолжала разглядывать надпись.
– Магнус, нельзя ли тебе посветиться чуть ближе?
– Нашла себе фонарик, – проворчал я, однако тут же исполнил просьбу.
– Здесь вокруг всего гроба множество раз написано: «Кровавая река», – сумела она прочесть в моем свете.
– Ты читаешь по-древнескандинавски? – восхитился я.
– Это просто, – махнула она рукой. – Ты вот арабский попробуй выучить.
– Кровавая река? – Мне сделалось здесь еще неуютней, чем было. – Кажется, очень напоминает кровопролитие, которое нельзя остановить. Ох, не нравится мне все это.
Лицо Блитцена посерело до цвета его вуали, хоть он ее вместе со шлемом и снял.
– Возможно, мы просто столкнулись с очередным совпадением, – сказал он. – Однако должен заметить, что выхода из этого склепа нет. Стены здесь по всему периметру цельные. Я ведь гном и такие вещи чувствую совершенно точно. Мы с вами попали в заряженную ловушку и теперь отсюда не вырвемся, пока не заставим сработать ее спусковой механизм.
– Как-то мне начинают не нравиться твои точные гномичьи чувства, – бросил словно как ненароком я.
– Да мне, собственно, тоже, – кивнул мне Блитцен.
– Ты хотел оказаться здесь. И что же теперь? – яростно прожестикулировал Хэрт. – Разбить круг? Отворить этот гроб?
Сэм расправила на голове хиджаб.
– Если мы с вами и впрямь оказались в Могиле Твари, то ей негде быть, кроме этого гроба. И в нем же надежней всего припрятать волшебное оружие вроде молота.
– Выслушаем-ка еще одно мнение, – сорвал я с цепочки кулон.
– Привет, ребята! – тут же вытянулся во всю длину у меня в руке Джек. – О-о! Могила, пропитанная злой магией. Это круто!
– А случайно, не ощущаешь, приятель, где-нибудь здесь присутствие молота Тора? – прервал его восклицания я.
Джек задрожал от сосредоточенности.
– Даже не знаю, что именно там находится, но это определенно какая-то очень мощная штука. Оружие? Волшебное оружие? Давайте откроем. Пожалуйста! Интересно ведь!
Шлепнуть его как следует мне помешало лишь точное знание: боль при этом почувствую я, а не он.
– Ты когда-нибудь слышал о земляном великане, который сотрудничает с тварью? Ну, например, пользуется его могилой в качестве сейфа?
– Это было бы очень странно, – ответил Джек. – Обычно земляные великаны попросту зарывают то, что им нужно спрятать, в землю. Очень глубоко в землю.
Я перевел взгляд на Сэм.
– Ну и зачем же Отис тогда нас сюда отправил? В чем смысл?
Она принялась с таким видом оглядывать подземелье, словно решала, за какой из двенадцати мумий надежней спрятаться.
– Возможно, Отис ошибся и направил нас по ложному следу, но…
– Мы-то уже все равно сейчас здесь, – подхватил Джек. – Ну же, ребята, давайте! Терпеть не могу, когда подарки остаются нераспакованными. Если что, я вас защищу. А открывать не хотите, так дайте мне хоть потрясти этот гроб. Вдруг догадаюсь по звуку, что там внутри.
Хэртстоун, рубанув ребром правой ладони о раскрытую левую, что означало «Хорош трепаться», извлек из внутреннего кармана куртки кисетик с рунами и достал из него камень, который мне уже был известен:
– Это дагаз, – сказал я. – Мы с его помощью открывали дверь в Вальгалле. Ты уверен, что здесь…
Пристальный взгляд Хэрта заставил меня осечься. Глаза его выражали столь ясно все охватившие его чувства, что не требовалось никакого языка жестов. Он старался по
