До того вечера Макс нечасто бывал в Старом Полисе, всего несколько раз. Рина же, как местная жительница, с детства знала там все, и, как показалось Максу, помнила наизусть названия едва ли не всех улиц. Она рассказывала ему о местах, через которые они проходили, и Макс удивлялся эрудированности девушки. В свою очередь, и сам он старался быть интересным и дополнял некоторые ее рассказы краткими описаниями основных веяний тех времен, с которыми те места были связаны. В юности Макс основательно увлекался историей древнего мира и теперь со знанием дела мог говорить об эпохе Нового Возрождения, Большой Войне и временах более ранних. Впрочем, Большой Войны Макс не касался, так как они с Риной хорошо проводили время вместе, и омрачать эти замечательные часы и минуты рассказами о ядерной зиме и ужасах послевоенного времени ему совсем не хотелось.
Макс наслаждался обществом Рины, изо всех сил стараясь, чтобы ей было с ним легко и комфортно.
Большая часть зданий Старого Полиса были невысоки и имели не более 20-25-ти этажей. Самым высоким оставался тридцатиэтажный дом-музей Правительства республики, известный также как «Дом Иеремии» — резиденция второго и последнего царя Полиса и первого президента республики Полис, построенный за двадцать лет до Большой Войны. Возраст здания к тому времени уже превышал 1700 лет. На площади перед Домом Иеремии стоял один из древнейших памятников Новой Эры — гранитный монумент, увековечивший Президента Иеремию и его друга и соратника генерала Харриса, а также следующих четырех правителей республики.
Улицы старого города были по большей части бульварами с широкими пешеходными зонами, а некоторые и вовсе давно превращены в пешеходные аллеи. Обилие парков, скверов и площадей, среди которых вырастали невысокие здания из стекла, пластика, гранита и железобетона, было отличительной чертой Старого Полиса. Со всех сторон старый город окружали районы немногим менее древние, выросшие вокруг него в первые столетия Нового Времени. Если в старом городе лишь несколько зданий возвышались на сто и более метров, не лишая при этом зеленые насаждения улиц и парков солнечного света, а прохожих удовольствия по ним ходить, то в новых районах все было уже несколько иначе. Новые дома с каждым столетием вырастали все выше и выше. Сначала на сотни (200, 300, 500, 800) метров, а после уже и на целые километры вверх, заслоняя небо и погружая улицы у своих оснований в царство теней. Освещение на таких улицах работало круглосуточно. Большинство таких улиц имели по два-три и более уровней, куда никогда не заглядывало солнце.
Через пятьсот лет, после образования республики, и начавшегося затем индустриального и экономического роста, Старый Полис напоминал окруженную железными скалами зеленую долину. Теперь же, когда минуло уже шестнадцати столетий, его можно было сравнить, разве что, с небольшой поляной в исполинских джунглях, где вместо деревьев в небо устремились двух, трех и даже пятикилометровые мачты из металлопластика и сверхпрочного стекла, опутанные серпантинами дорог и оплетенные «лианами» внешних экспресс-лифтов.
Они много говорили. Возбужденно, с упоением, наслаждались обществом друг друга. От исторических экскурсов перешли к темам попроще, к работе, и к пустякам, о которых потом и не вспомнят, потому, что пустяки эти были лишь фоном для намного более важного. В тот летний вечер говорили не слова; говорили взгляды, говорили прикосновения, говорили вздохи и даже недолгие молчания, совсем не казавшиеся неловкими.
Нагуляв изрядный аппетит, они зашли поужинать в первый попавшийся ресторан, открытый, как выяснилось, еще при Иеремии. В ресторане оказалось отличное меню. Макс и Рина обильно и не без удовольствия поужинали мясом и овощами. Рина ела много и с аппетитом, нисколько не стесняясь Макса, как, впрочем, и Макс. Вряд ли сытный ужин смог бы навредить безупречной фигуре этой полной жизни и энергии молодой женщины. Съев все до последней крошки, они выпили немного вина и, сговорившись обязательно посетить это замечательное место в будущем, снова отправились в летнюю ночь.
— Смотри, Макс, какая красота! — воскликнула Рина, когда они вышли из ресторана на освещенную мягким светом фонарей узкую улочку.
Желтое платье и зеленые глаза девушки отчетливо выделялись в свете ближайшего фонаря на фоне ее, черного как самая темная ночь, утонченного силуэта. Рина с восторгом смотрела в небо, через которое, как раз вдоль улочки, протянулся Млечный Путь.
— Удивительно! Надо же! Я и не думал, что в Полисе можно его увидеть.
— Только с крыш самых высоких башен и из старого города, — произнесла Рина.
Они держались за руки большую часть вечера и когда вышли на улицу, вполне естественно, уже по привычке, снова сомкнули ладони.
— Почти две тысячи лет люди мечтают о путешествиях туда… — сказал Макс и, помолчав, добавил: — и все никак не выберутся из окрестностей своей звезды…
Рина долго посмотрела в глаза Макса, и стремительно приблизились к нему. Рука ее выскользнула из его руки, и лишь для того, чтобы вместе с другой рукой оплести его широкие, немного нескладные плечи. При этом ладони Макса сами легли на тонкую талию девушки и, смяв короткое платье в охапку, привлекли ее эбеновую фигурку. Без тени стеснения, Рина приблизила лицо к лицу Макса.
— Обязательно выберутся, — шепнули тонкие губы девушки перед тем, как поцеловать его.
Макс знал многих женщин, целовал их и не только, но никогда до того он еще не испытывал такой сладости от простого поцелуя.
Обнявшись, они жадно впились в губы друг друга. Длинные тонкие пальцы Рины блуждали по плечам и шее Макса, пробегали по рыжему ежику его волос, гладили лицо, а широкие ладони парня самовольно исследовали ее поясницу и бедра, забирались под короткое платье. Пальцы Макса читали и запоминали ложбинки и впадины упругого тела девушки, блуждая вокруг ставшей влажной заветной складки, едва прикрытой тонкой полоской мягкой ткани.
— Я хочу тебя, Макс, — выдохнула, с трудом оторвавшись от поцелуя Рина.
