Он всё время ожидал, что на него нападут: ударят, оскорбят, – словом, сделают всё то, что делают в тюрьме с героями любимых маминых сериалов. Приготовился дать сдачи, жалея, что забросил тренировки.
Мимо Хагена прошла группа обнажённых по пояс чоло. Накачанные татуированные тела, агрессивная походка, уверенные жесты… Вот эти точно убийцы!
Малыш Майки с удовольствием вернулся бы в камеру… но он совершенно потерялся. Он не представлял куда идти. Все три яруса тюремного блока были одинаковыми. Хаген помнил, что его камера находилась где-то посередине этажа, но какого именно? Прижав пакет к груди, он медленно отошёл спиной к стене. Стало чуть менее страшно, когда знаешь, что сзади никто не накинется.
Почувствовав спиной стену, Майк закрыл глаза и попытался унять панику.
Да, теперешний страх не напоминал тот, что возникал на ринге. Когда ты на ринге, то понимаешь, что не сможешь бояться долго. Ужас в драке заканчивался вместе с самой дракой. Не важно, ты победил или тебя. Но в тюремном блоке страх будет длиться столько же, сколько и тюремное заключение.
Хаген сделал глубокий вдох. Жить два года в таком кошмаре? Но разве не жил он всю свою жизнь, каждую секунду опасаясь, что его ударят и оскорбят, а он не сможет ответить?
В каком-то смысле нет разницы между тюрьмой и тем образом жизни, что вёл Хаген до получения интерфейса. Теперь он хотя бы может унять панику мыслью о том, что способен ответить ударом на удар.
Хватит бояться.
Хаген решительно открыл глаза и тут же отпрянул, ударившись затылком о стену: прямо на него, приблизившись вплотную, смотрел какой-то худощавый парень с блестящей лысой головой, но густой рыжей бородой.
Хаген выпустил из рук пакет и приготовился драться, даже вызвал статы «противника»:
Роман «Интел» Каменев, 24 года
Очков здоровья: 15000.
Уровень 6.
Боев/побед: 76/61.
Вес: 83 кг.
Рост: 175 см.
Текущий статус: программист.
– Эй, полегче. Извини, камрад, не хотел напугать. – Роман нагнулся, поднял пакет и вернул Хагену. – Смотрю, ты чуть на пол не сползаешь, подумал, что тебе плохо.
– Спасибо.
Русский говорил на прекрасном английском, только слово «камрад» намеренно выделял акцентом, словно пародировал Нико Белича из GTA IV.
– Ты в порядке? Не болен? – продолжил Роман. – Есть какие-то болезни или приступы, о которых я должен знать?
– Зачем тебе знать о моих болезнях?
– Ну, я же твой сокамерник, мало ли что. – Роман улыбнулся: – Потерялся, да? Когда я впервые попал за решётку, тоже не знал, как найти свою камеру. Это нормально. Главное, не бойся.
– Я не боюсь.
– Не заливай. Все боятся, ну, кроме матёрых гангстеров. Но и они боятся.
– Кого?
– Других матёрых гангстеров. А все вместе они трусят перед надзирателями. А надзиратели перед матёрыми гангстерами. Тюрьма – это место, где все друг друга боятся.
– Что-то не похоже, что все тут в ужасе…
– Привыкли. И ты привыкнешь. Главное, не пытайся уйти в себя, закуклиться. Я же знаю, ты сейчас хочешь скорее вернуться в камеру, забиться в угол кровати. Но, камрад, у тебя нет шансов. Нельзя в таком состоянии провести два года.
– Откуда ты знаешь, что у меня два года?
– Я многое знаю. Я же, типа, этот… как их там… «русский хакер». Пойдём во двор. У меня сегодня выходной, у тебя тоже. Наслаждайся, хе-хе, свободой, как бы иронично это не звучало.
– Почему?
– Завтра тебя припашут на работу – не останется времени на то, чтобы жалеть себя. Меня зовут Роман, можно звать «Интел», мой старый ник, под которым рубился в LoL[4].
– А я Майк. Можно звать Хаген. Это моя фамилия.
Про никнейм «Плакса» благоразумно умолчал.
Роман оказался одним из тех людей, которые умели говорить без остановки обо всём о чём угодно, но при этом ничего не рассказать о себе.
– Короче, в тюрьме есть всё то же, что на свободе, только достать сложнее, – рассказывал он, пока они выходили во двор. – Если тебе нужна дополнительная еда, бухло, трава, порножурналы – ты это всё найдёшь. Куришь?
– Нет.
– Скоро закуришь, камрад. Тут делать нечего, все начинают курить. Именно в тюрьме и армии курение табака является наиважнейшим фактором социализации.
«Будто я хочу социализироваться с бандитами», – подумал Хаген.
– Я, вообще-то, спортсмен, – сказал он, оглядывая двор.
– Да тут все спортсмены, камрад.
Хаген уже заметил, что большинство молодых людей на дворе были атлетами, словно бы он находился в огромном спортивном зале. В центре двора стояли тренажёры, но все они были заняты. Многие заключённые были раздеты по пояс. Отжимались, приседали. Две или три пары спарринговались. Хаген невольно потянулся к ним, оценивая технику боя.
Но Роман одёрнул:
– Но одно в тюрьме такое же, как на свободе, – несправедливость. Ты будешь наказан за малейший промах, совсем так же, как на свободе. Ведь из-за этого ты сюда попал? Из-за того, что люди, у которых есть власть, решили тебя использовать для спасения своих задниц?
Хаген даже возмутился:
– Да откуда ты всё знаешь?
– Не всё, но кое-что. Я просто предупреждаю тебя: не лезь в компании, о которых ничего не знаешь.
– Но ты же говорил, что надо социализироваться… Нельзя закукливаться.
– Да, но и мозги не теряй. Скажи, ты на свободе подошёл бы к такой толпе?
Хаген присмотрелся к огромным татуированным амбалам: у всех было грозное выражение лица, все демонстрировали ежесекундную готовность драться за место под солнцем.
Покачал головой, признаваясь:
– Нет…
– Если тебе охота заниматься спортом – занимайся. Бегай, прыгай, делай отжимания. Кровати в
