Когда Элиан вернулся с лошадьми, он застал в пещере мир и спокойствие. Бросив на отвернувшуюся к стене пленницу мимолётный взгляд, поинтересовался:
– Где голова этого юного идиота? Думаю, она достаточно остыла и её можно спрятать в мешок с солью.
Лоис достала из-за спины голову Ригтора и передала супругу. Элиан небрежно взял её за ухо и вышел из пещеры. Лоис, взглянув на Летти, заметила, что та с душевной болью провела взглядом последнюю часть своего бывшего господина. Нетрудно было догадаться, что девушка испытывала к Ригтору чувства более сильные, чем чувство долга. Когда она затем взглянула на Лоис, её взгляд не обещал ничего хорошего.
Глава 4
Дорога в Альтаман была долгой и утомительной из-за того, что всё время приходилось следить за Летти, чтобы та не освободилась и не натворила бед. Вначале они тащили её на верёвке, затем купили в первом встречном селении клячу и крепко привязали к седлу. Всё равно, за девушкой нужно было ухаживать: кормить, отводить в отхожее место, и даже снимать и надевать штаны, так как Лоис не рискнула ни на миг развязать ей руки. Наконец, они достигли Аскера, и здесь Лоис переодела Летти в платье-рубаху и заковала в цепи по рукам и ногам. На талию ей надели железный пояс, к которому короткой цепью приковали руки так, что она могла обслуживать себя, но не более. Ноги тоже сковали короткой цепью, отчего девушка семенила при ходьбе. Летти всё время то проклинала Лоис, то осыпала насмешками. Но Лоис не отвечала ей ни слова, и Элиан поражался терпению и выдержке жены.
Наконец они прибыли в Альтаман. Лоис посадила пленницу на цепь в подвале собственного дома, и вместе с Элианом пошла во дворец с докладом.
Лендлорд находился в зале аудиенций – принимал какую-то делегацию из Сумера. Он, как обычно, полулежал на троне, облачённый в свой любимый чёрный костюм, а степенные купцы и судовладельцы сидели полукругом на жесткой скамье. Когда Лоис при полном боевом облачении, и Элиан с котомкой в руках, вошли в зал, лендлорд поднял на них взгляд и жестом остановил оратора. Купцы зашевелились и начали с любопытством оглядываться, заинтересованные событием, прервавшим важную, с их точки зрения, встречу.
При полном молчании и под любопытными взглядами, Лоис и Элиан пересекли зал и остановились напротив трона. С достоинством и вежливостью поклонившись, Лоис произнесла:
– Ваше Высокородное Сиятельство! Я, Лоис Ландийская и мой супруг, достойный Элиан Дарриос Марлозский, принесли вам голову Ригтора Олахского, дерзнувшего бросить вызов великому Альтаману, и рискнувшего оскорбить лично вас, мой повелитель.
– Покажите её нам… – обронил лендлорд, не меняя позы.
Элиан развязал котомку, запустил туда руку и вынул за волосы голову. Высоко подняв, он выставил её на всеобщее обозрение.
На губах лендлорда появилась холодная улыбка.
– Сейчас он выглядит не таким самоуверенным, как тогда, когда посмел бросить нам вызов. – Он жестом подозвал адвисера и тот приблизился, склонившись в лёгком поклоне. – Надеть эту голову на копьё и выставить на всеобщее обозрение в центре припортовой площади. Выдать этим двоим обещанную награду – тысячу степов земли и сто тысяч золотых стабов.
– Ваше Высокородное Сиятельство… – вежливо поклонилась Лоис.
– Слушаю…
– Пусть награду получит мой супруг, его участие в этом предприятие было неоценимым. Для себя же я прошу немного…
– Говори.
– С Ригтором была одна из моих девушек, которую вы выгнали за непослушание. Её имя Летти Стевис. Я прошу у вас жизнь этой девушки. Она – мой личный враг, и я хочу отомстить ей по своему усмотрению.
– Мы даруем тебе жизнь этой неверной… Делай с ней, что пожелаешь, Лоис Ландийская.
– Благодарю вас, мой лорд, – поклонилась Лоис.
Лендлорд благосклонно улыбнулся и отпустил их взмахом руки. Адвисер предложил следовать за ним, и все трое покинули зал.
Голову передали командующему городской стражей вместе с приказом лендлорда. Государственный Писарь выписал Элиану грамоту на владение землёй, а Казначей выдал солидный мешок, набитый золотыми монетами. Лоис же осталась с пустыми руками, но с предвкушением сладкой мести в сердце.
Элиан потащил награду домой, а Лоис прошла в комнаты ассуров, где собрала всех девушек, свободных от дежурства, и пригласила в свой дом.
Внушительная компания «меченых» двинулась к лому Лоис. Когда они прибыли, рабы разместили всех в саду, собрав в доме всё, на чём можно было сидеть. Позади «меченых» толпились слуги, рабы и домочадцы Лоис. Перед этой зрительской аудиторией поставили массивное тяжёлое кресло. Затем два сильных раба привели скованную Летти. Девушка, чувствуя, что надвигается нечто ужасное, уже не изрыгала проклятия и не поносила Лоис, а была подавлена и мрачна. Её усадили в кресло и крепко привязали руки и ноги к подлокотникам и ножкам.
– Сёстры! – начала Лоис речь, обращаясь к «меченым». – Перед вами преступница и нарушительница наших обычаев и законов. Она ослушалась приказа господина и нанесла предательский удар после того, как я опустила меч; она переметнулась на сторону врага, нарушив данную господину клятву; она желала мне смерти и обещала убить при первой возможности, вопреки правилам Школы и «меченых»… Она оскорбляла меня, моего супруга, и дух моей покойной матери бранными и унизительными словами, хотя я неоднократно просила её остановиться и не усугублять свою вину… Имею ли я право наказать эту отступницу?
Девушки переглянулись, пошептались, затем Эликта ответила от имени всех:
– Ты имеешь право на наказание и на месть, но без убийства.
– В своё время, когда Летти особенно допекла меня своими бранными ругательствами, я поклялась именем Святой Лианны, что отрежу ей язык… Обязана ли я выполнить свою клятву?
Девушки согласно закивали.
Лоис взглянула через головы «меченых» на слуг и рабов, которые, кроме Аймера, Алии и ещё нескольких, знающих ассветский язык, не поняли ни слова, и просто сказала:
– Сейчас эту девушку накажут за болтливый и несдержанный язык. Пусть её пример будет вам предостережением.
Лоис кивнула рабу, возившемуся у небольшой жаровни, раскаляя толстый прут. Затем подозвала лекаря.
– Кресс, подойди сюда.
Лекарь приблизился, не поднимая на госпожу глаз.
– Я не хочу, чтобы эта девушка умерла или долго мучилась от боли. Приготовь одно из своих снадобий и необходимые лекарства, чтобы заживить затем её раны.
Лоис повернулась к Летти. Лицо той побледнело, глаза расширились от ужаса.
– Ты не сделаешь этого, Лоис… – пролепетала она.
– Сделаю, – твёрдо ответила Лоис.
– Я беру свои слова обратно… Я прошу прощения!..
– Поздно. Я дала клятву, а я всегда выполняю свои обещания… И слова нельзя взять обратно. Это не камень, брошенный злобной рукой. Слова – как стрелы, впившиеся глубоко в тело. Иногда ранят смертельно, иногда легко, но всегда очень болезненно. Даже если с улыбкой
