Дрожащая рабыня обречённо поплелась к двери. Лайта посторонилась, пропуская её в коридор.
– Откуда в столь юной и красивой девушке столько бездушия и жестокости? – задумчиво произнёс Рейнольд.
Лайта усмехнулась.
– От мамы, – и захлопнула дверь.
Мужчина в сердцах подскочил к двери и с силой пнул её. Она тут же открылась и Лайта строго посмотрела на пленника.
– Что ещё?
– Передайте своей госпоже, что мне надоело сидеть в клетке! Пусть либо встретится со мной и поговорит, либо отправит на поля, мне всё равно!
– Разве это клетка? – спокойно ответила виолка. – Посмотри в окно. На вершине башни есть железная клетка на цепях. Туда отправляют строптивых рабов и буйных пленников… Никто не выдерживает в ней больше десяти дней. Если тебе здесь надоело – только скажи, и госпожа с радостью отправит тебя туда.
– Всё, что я слышал о вашей госпоже – только дурное. Словно она бессердечное чудовище.
– Она Госпожа и виолка, и этим всё сказано. Мы все, её подруги и соотечественницы – виолки. Мы воины, а воины должны быть жестокими.
– Не обязательно. Воин может быть милосердным.
Лайта засмеялась.
– Милосердный воин похож на мясника, который, вместо того, чтобы снять с животного шкуру и продать мясо, отпускает его на волю. В конце концов, он разорится и умрёт с голода.
– Вы так долго разговариваете со мной… Не боитесь гнева госпожи?
Лайта пожала плечами.
– Может, она и будет недовольна, но простит меня – я её лучшая подруга… Но спасибо, что напомнил о моих обязанностях. Я должна наказать рабыню и проведать госпожу.
– Передайте ей мои слова.
– Послушайся моего совета: лучше забери их обратно. Она сейчас не в духе, и может исполнить твою просьбу. Всё же в этой «клетке» уютней, чем в железной…
Лайта вновь захлопнула дверь, оставив пленника в одиночестве. Но на этот раз он не услышал привычного лязга засова. Выждав некоторое время, осторожно толкнул дверь. Она легко отворилась. Мужчина тут же прикрыл её и задумчиво отошёл вглубь комнаты. Случайно ли эта жестокосердная красавица забыла замкнуть его темницу? Может, сделала это умышленно, желая, чтобы он вышел? Его схватят, обвинят в попытке побега и засадят в клетку, которой она ему угрожала несколько минут назад.
Рейнольд сел за стол и принялся за ужин, всё ещё размышляя о незапертой двери. Она его притягивала, как магнит. Он и хотел выйти, и боялся этого.
Покончив с едой, вновь приблизился к двери, всё ещё пребывая в сомнениях. Открыв её, осторожно выглянул наружу. В сумрачном коридоре, который освещали несколько тусклых масляных светильников, было пусто. Рейнольд нерешительно вышел и посмотрел в обе стороны. Направо, в конце, коридор был освещён более ярко: в него попадал свет из открытой двери какого-то помещения. Судя по цвету, лучи заходящего солнца. Осторожно ступая, Рейнольд приблизился к свету, и тут услышал голос госпожи Лайты. Девушка что-то произнесла на незнакомом языке и засмеялась. Пленник хотел тут же вернуться в свою комнату, пока виолка не увидела его разгуливающим по коридору, но услышал знакомый голосок, похожий на голос девушки с золотым ошейником. Она что-то негромко ответила на том же незнакомом языке. Госпожа Лайта тихонько посмеивалась, слушая собеседницу. Любопытство победило осторожность, и мужчина, крадучись, приблизился к двери и заглянул в комнату. Он увидел две фигуры, склонившиеся над сундуком и перебиравшие куски ярких материй с небрежностью пресытившихся собственниц. Фигура в чёрной форме, без сомнения, принадлежала госпоже Лайте, вторая же была облачена в яркий шёлковый халат. Судя по тёмным блестящим волосам, распущенным по плечам, принадлежали они его знакомой рабыне с золотым ошейником.
Лайта выпрямилась, держа в руке кусок атласной переливающейся ткани, и Рейнольд невольно отпрянул, боясь, что она его заметит. Нога чиркнула по полу, и в комнате мгновенно воцарилась тишина. Затем послышались быстрые шаги, и Рейнольд понял, что убегать поздно – его всё равно увидят.
Из комнаты вышла Лайта. При виде пленника, глаза её удивлённо расширились.
– Ты как здесь оказался?! – изумлённо воскликнула она.
– Вы не закрыли дверь, и я подумал, что могу выйти… Я поступил неправильно?
Из комнаты донёсся требовательный голос второй девушки, спрашивавший, кто там и что случилось. Лайта ответила на незнакомом языке, на котором они говорили прежде. Спустя минуту напряжённого молчания, девушка что-то коротко сказала. Лайта взяла Рейнольда за руку и потащила по коридору.
– Идём. Ты не должен был покидать свою комнату… Госпожа Эльма рассердится, когда узнает.
– Вы боитесь наказания?
– Я приму его, как должное… Твоё счастье, что ты не пошёл в другую сторону. Если бы тебя поймала стража, то твою «прогулку» расценили бы как побег, а госпожа не любит, когда её рабы бегут. Ты бы точно оказался в клетке на башне.
– Думаю, вы этого и хотели, – с вызовом ответил мужчина. – Потому и оставили дверь незапертой.
Лайта резко остановилась и рывком повернула пленника, отчего тот, не удержав равновесия, стукнулся о стену.
– Послушай, красавчик, – холодно произнесла она, – следи за своим языком! Не смей обвинять виолку в нечестности! Может я и жестока, как ты думаешь, и бездушна, но никогда не поступаю подло! Я знаю, что такое клетка, мой возлюбленный провёл в ней десять дней, и чуть не умер! Я никому не желаю пройти его путь… Я не подставляла тебя, просто забыла о засове. Я рассказала о клетке не для того, чтобы запугать, а чтобы предупредить. А теперь ступай к себе и, если кто-то снова забудет закрыть засов – сиди и не рыпайся. Госпожа Эльма сейчас больна, она потеряла друга, а оттого очень расстроена. Не серди её ещё больше. Не лезь на рожон – мой тебе добрый совет.
Она втолкнула мужчину в комнату и с силой захлопнула дверь. Громко лязгнул засов, и быстрые шаги удалились по коридору.
Глава 16
Больше декады Рейнольд провёл в одиночестве, не видя никого, кроме молчаливой служанки, приносившей поднос с едой три раза в день, да такого же немого раба, два раза в сутки убиравшего за ширмой в
