– Ну, кто хочет стать кабанчиком? – насмешливо оскалилась.
Стражники переглянулись, обнажили мечи и начали неуверенно наступать, стараясь обойти девушку с двух сторон. Но за её спиной находилась высокая стена печи, надёжно прикрывавшая тыл, а в руках грозное оружие, не уступавшее копью.
Пока стражники растерянно топтались перед решительно настроенной девушкой, один из поваров, решив, вероятно, выслужиться, взял в руки тяжёлый длинный черпак и начал подкрадываться к виолке сбоку, пока её внимание было отвлечено наступавшими стражниками. Казалось, Эльма не замечает его, потому что не повернула даже головы. Но когда он подошёл достаточно близко, резко развернулась и вонзила вертел ему в лицо. Брызнула кровь, и выбитый глаз, пролетев через всё помещение, шлёпнулся в тарелку со взбитыми яйцами, стоявшую перед одной из кухарок. Увидев окровавленный глаз, смотрящий на неё из белой пены, та истошно завизжала.
Лишь только вертел достиг цели и сделал своё дело, Эльма тут же повернула обратно, чтобы отбить выпад меча. С профессиональной сноровкой отбив и второй меч, сделала ложный выпад и воткнула вертел в грудь стражника. Второй оказался более осторожным и не лез на рожон, в буквальном и переносном смыслах этого слова.
Их противостояние прервал приход коменданта в сопровождении нескольких воинов.
– Что здесь происходит? – грозно вопросил он.
– Да тут сумасшедшая буянит! – в сердцах ответил стражник. – Она убила Аториса, а когда мы хотели её взять, схватилась за вертел… Попало и Тако, и повару…
Комендант посмотрел на Эльму.
– Это женщина господина?
– Она самая…
Мюррей нахмурился.
– Девушка, положи вертел и ступай за мной! – приказал он. – Мы отведём тебя к господину.
– Я вам не верю, – ответила Эльма. – Как только я окажусь в ваших руках, вы прикончите меня.
– Никто тебя не тронет без приказа капитана… Ты понимаешь, что поступила плохо?
– С какой стороны на это посмотреть, – усмехнулась виолка. – Только не говорите мне, что вы будете оплакивать Аториса.
– Не такая ты безумная, как говорят…
– Не безумнее вас, господин комендант.
– Тем хуже для тебя. Идём со мной, не заставляй применять к тебе силу.
– Я сама знаю дорогу и могу пройти к господину и одна, без вашего сопровождения.
Мюррей, видя, что переговоры зашли в тупик, вновь недовольно нахмурился. Конечно, он мог приказать убить эту дерзкую девчонку, но не знал, как отнесётся к этому Глай, а попасть в немилость ему совсем не хотелось. Немного поразмыслив, он принял новое решение.
– Что ж, если святой не идёт к горе, придётся горе идти к святому… Пеняй потом на себя… Сорай, ступай наверх и пригласи сюда милорда.
Спустя несколько долгих, томительных, напряжённых минут, проведённых в молчаливом ожидании, в кухню вошёл Глай. Окинув место происшествия быстрым внимательным взглядом, остановил его на девушке и медленно произнёс:
– Ступай к себе, Эльма. Жди моего решения…
Виолка бросила вертел и послушно прошла через расступившуюся толпу стражников. Поднявшись в свою комнату, плюхнулась на ложе.
Слухи в замке распространялись с быстротой лесного пожара в сухой ветреный день. Поэтому, как только девушка вошла в комнату, рабыня-прислужница пристала к ней с вопросами:
– Это правда, что вы убили Аториса, госпожа?
– Правда.
– Слава Небесам! – радостно воскликнула прислужница. – Вы сделали доброе дело, госпожа!
– Знаю… Но, по-моему, меня за это накажут.
– О, это так печально… Но мы любим вас, госпожа, и будем молиться за вас!
– Спасибо… Молитесь, может, это поможет.
Проходили минуты и часы, а Глай не появлялся. То ли решение давалось ему нелегко, то ли он не мог подобрать наказание пожёстче.
Наконец, мучительное ожидание закончилось, и Глай вошёл в дверь. Эльма тут же опустилась перед ним на колено и склонила повинную голову.
– Простите меня, господин, что нарушила ваш приказ, – смиренно произнесла она. – Я готова понести любое наказание за свой проступок.
– Только за это?
– Да… Я больше ни в чём не виновата.
– А убийство двух человек?
– Они получили, что заслужили. Это был поединок, они проиграли.
Глай заложил руки за спину и прошёлся по комнате.
– Мне сказали, что Аториса ты убила голыми руками… Это так?
– Да.
– Значит, чтобы убить человека, тебе не обязательно иметь при себе оружие?
– Я сама оружие.
– Я недооценивал тебя… Что ещё ты умеешь?
– Меня готовили как защитника и телохранителя. Я умею скрываться и нападать, убивать и калечить, допрашивать, причинять боль, не калеча, и, наоборот, калечить без боли. Я могу убить быстро или медленно, оружием, ядом или голыми руками. Я умею врачевать несложные раны и готовить целебные снадобья… И меня трудно застать врасплох, если я настороже… Кстати, сейчас… – она встала и бесшумно приблизилась к двери. Резко распахнув, схватила за шею подслушивавшую под дверью рабыню и втащила в комнату. – …сейчас нас подслушивали. Что прикажете сделать с негодницей? У этой девочки болтливый язык, и то, о чём здесь говорилось, к вечеру будет обсуждать весь замок.
– Значит, она не должна проболтаться, – обронил Глай.
– Ясно… – Эльма обняла дрожащую рабыню за плечи. – Извини, милая, но ты сама повинна в своей беде. Не нужно совать любопытный носик в чужие дела. Обещаю, тебе будет не больно.
– Госпожа… – успела только пискнуть рабыня, как послышался хруст сломанных шейных позвонков, и безжизненное тело мягко выскользнуло из сильных рук виолки.
Глай посмотрел на труп и поднял взгляд на Эльму.
– Тебе не жалко девочки? Вы ведь, кажется, дружили?
– Да, она была хорошей служанкой… Но вы приказали и я исполнила.
– Я не это имел в виду.
– А другого способа, закрыть ей рот, нет.
– Ты жестока и хладнокровна.
– Это похвала?
– Ты умеешь любить? Или виолкам не знакомо это чувство?
– Мы можем любить. Виолка рожает ребёнка только от того, кого полюбит… Или захочет, чтобы он стал отцом её детей.
– А
