Она пережила ужас Курской битвы, выжила в болотном аду Белорусской операции и не сумела пережить злонамеренно организованного развала страны, защищая которую на фронте, узнала боль пулевых ранений и обжигающий шок ранений осколочных…
Что-то не так в этой жизни. Почему предатель своей Родины, воевавший во Второй мировой войне на стороне врагов не только России, но и США, обрел уважение и достаток в некогда враждебной ему Америке? Почему в нашей стране ее защитники сейчас коченеют в своих квартирах, лишенных тепла и света, силясь уложить собственное существование в рубли крохотной государственной пенсии?..
Время сделало их чужими. Стране. Детям. Нам всем! Сложная штука – жизнь. Особенно в эпоху глобальных социальных перемен. Тогда пересматриваются человеческие ценности. Тогда многие забывают прошлое своей страны, а в итоге – ставится под сомнение необходимость жизни целого поколения.
Вот уже и генерала Власова пытаются возвести в ранг национального героя. Обильно рассыпаны по книжным прилавкам хвалебные талмуды о последнем русском царе Николае II, о «героях-полководцах» Деникине, Краснове и многих им подобных. Угодливые продавцы обращают внимание покупателя на их мемуары и воспоминания…
Даже тот, по партийному приказу которого совсем, казалось бы, недавно разрушено в Свердловске последнее пристанище последнего русского царя, теперь увековечил царскую память, и во время посвящения императорской семьи в великомученики добросовестно демонстрировал перед телекамерами всероссийских телевизионных каналов тщательно отрепетированное хмельное раскаяние.
И уже редкий россиянин знает о том, что именно эти генералы бездарно проигрывали сражения во время Русско-японской войны 1904–1905 годов и во время Первой мировой войны. А во Второй мировой войне на стороне гитлеровцев воевал не только генерал Власов. Плечом к плечу с ним шли против своей Родины русские и советские генералы Краснов, Шкуро, Жиленков, Трухин, Мальцев и другие… А под их командованием – десятки тысяч рядовых солдат из русских. И сегодня русские стреляют в русских. Но уже не за идею. Теперь – за деньги.
…Тогда, наскоро и неловко распрощавшись с хозяином, Евгений Петрович, переполненный тягостными впечатлениями, поздно вернулся в безупречный номер американской гостиницы.
Долго и тщательно мылся в стерилизованной ванне. Казалось, что сумеет смыть с себя коричневую тину минувшего знакомства. А потом завалился в по-американски необъятную и пышную постель. Но сон долго не шел.
Перед возвращением в отель хозяин втиснул Евгению Петровичу в руку свою визитку, предлагая новые встречи. Но он ему больше не звонил. Когда же уезжали в другой город, он «забыл» его визитную карточку в гостиничной урне. Поэтому ни фамилии его, ни имени-отчества не запомнил. Да и едва ли они были настоящими, данными ему русской матерью.
Где-то Евгений Петрович прочитал, что человека можно сравнить с алмазом, хотя, честно признаться, не знал доподлинно: допустимо ли сравнивать живую и неживую материи? Но ведь у алмазов такие же таинственные качества, как у людей. Каждый – единственный и неповторимый, и чем больше граней, тем больше света. Подобно людям они содержат в себе, скрывают или выплескивают из себя разные цветовые оттенки, жару и холод, внезапное пробуждение и ослепляющий свет.
Но попробуйте поместить алмазы в воду, и вы их не увидите, как и отдельного человека в толпе.
Людей, как и алмазы, шлифует и подвергает огранке тот образ жизни, который они ведут, другие люди, которых они встречают, и тогда в некоторых из них появляются трещины. Алмаз, как и человек с трещиной, с червоточиной теряет в цене очень много. И немногие люди, как и алмазы, обладают качествами драгоценных камней. И тем не менее каждый алмаз прекрасен, странный и завораживающий, привлекающий и отталкивающий.
Очень редко попадается как по-настоящему ценный камень, так и настоящий человек. Бриллиант! Вознаграждающий отыскавшего его за узнавание, изучение и любовь.
Обычно мы видим людей как бы под гримом, когда они поворачиваются к нам своей лучшей стороной.
Евгению казалось, что по-настоящему изучить людей можно только тогда, когда наблюдаешь за ними без их ведома, как бы подслушиваешь их мысли, видишь их в неприукрашенном виде. И еще думалось ему, что изучить их можно только тогда, когда их душа обнажена страданиями.
К сожалению, изучить людей, которые жили раньше, можно только по скупым, сухим и протокольно-формальным архивным данным, да еще по воспоминаниям их современников, которые дошли до нас, как субъективная оценка жизни того или иного человека.
И тем не менее каждый человек высвечивает свою жизнь всеми гранями души, характера и таланта, и если отсвет этот доходит до нас через годы, значит, человек тот самый бриллиант и есть.
…Приступив к обязанностям ректора политехнического института, Евгений Петрович в первую очередь заглянул в архив. Не думал, что расчищать «авгиевы конюшни» архивных завалов придётся в течение нескольких лет. Однажды он выудил из тёмного угла картонный ящик, поседевший от многолетней пыли, в котором вперемежку с другими бумагами валялись небольшие тетрадки из второсортной бумаги. Это оказались расчётные книжки педагогов и научных сотрудников Государственного Дальневосточного университета. Видимо, они были переданы политехническому институту при ликвидации ГДУ ещё в 1930 году.
Среди них была и расчётная книжка № 118 доцента Владимира Клавдиевича Арсеньева, из которой следовало, что трудовой договор с ним заключён на неопределённый срок, месячная зарплата составляет 23 рубля 66 копеек и выдаётся два раза в месяц 1 и 16 числа.
А совсем недавно, в очередной раз оказавшись в Москве в командировке и имея в запасе часа два времени до важной деловой встречи, Евгений Петрович надумал забежать в букинистический магазин на Покровке, 50.
Так как времени было в обрез, решил поймать такси или любой автомобиль. Поймал, сел и… попал в жуткую пробку. В конце ноября погода в Москве стояла мерзопакостная. Всё время шёл надоедливый мелкий «то ли дождь, то ли снег» и, несмотря на положительную температуру воздуха, было довольно зябко. Правда, в машине оказалось тепло, водитель – в меру любезным и разговорчивым, но вокруг витала какая-то раздражённость, видимо, от того, что приходилось так долго ждать очередной подвижки транспортного потока.
Последние метров 500, оставшиеся до места назначения, Евгений Петрович преодолел пешком. Таким образом, затратил только на поездку почти весь отведённый на визит лимит времени. Поздоровавшись с сотрудниками магазина, он попросил побыстрее его обслужить.
Просмотрев заранее отобранные материалы (об этом они договорились по телефону) и выбрав несколько книг и открыток для музея университета, попрощался и поспешил к выходу, но его остановил вышедший из «запаски» знакомый сотрудник магазина и, протягивая конверт, предложил:
– Посмотрите вот это!
Он принял конверт из плотной, но уже выцветшей от времени, когда-то синей бумаги, он, с трудом разбирая почерк, прочитал:
«Завещание В. К. Арсеньева.
Передано
