– Слушай, – сказал Никита, когда они уселись на подоконник на четвертом этаже после уроков. – Я только сейчас понял, что это наш шанс!
– Что – наш шанс? – отозвался Леша, не сводя глаз с комнаты Ромы.
– Поездка в Санкт-Петербург! Ты Чубыкина слушал вообще? На зимних каникулах лучший класс едет в Питер. А нам нужно в Питер, Леха! Ведь те, кто знает про Люка Ратона, как раз в Питере!
– Ты мое эссе видел? – фыркнул Леша. – Даже если я сейчас целыми днями буду учиться, у меня не получится вытянуть на четыре. А если в классе троечники – это сразу портит рейтинг. Можно даже не мечтать ни о каком Питере. Это во-первых. А во-вторых, есть же порталы! Что, через портал нельзя попасть в Питер?
– Нет, – покачал головой Никита. – Порталы действуют только внутри одного города. Московские до Химок добивают.
Но вместо ответа Никита приложил палец к губам и выглянул в соседний коридор. Рома Быков вышел из комнаты, болтая по телефону. Леша с Никитой спрятались за углом.
– …Да я тебе говорю, это будет вечеринка года, – младший Быков прошелся по коридору, теребя связку ключей. – Пати просто класс.
Мышкин с Анохиным переглянулись: какая вечеринка?
– Бухла притащим, – продолжил Рома. – Смотри, если это Хэллоуин, нам костюмы нужны, что ли? У тебя маман в театре работает – пусть нам намутит чего-нибудь. Ну всё, давай, братан.
Когда Рома прошел мимо, Леша с Никитой перестали дышать.
– Понял, о чем он? – спросил Мышкин, когда дверь за Быковым захлопнулась.
– Кажется, да, – кивнул Никита. – Они говорят о вечеринке на Хэллоуин у Тани Бондаренко. У нее родители уезжают, там все одиннадцатые соберутся. Ну и младших, видишь, зовут. Я в сортире подслушал.
– Анохин, мы должны туда попасть! – Леша потер руки. – Быков напьется, мы его и разговорим. И – если повезет – узнаем, где мой отец! И кто пытается стащить книжку!
– И как мы туда попадем? – засомневался Никита. – Таня Бондаренко – она… ну, скажем так, она кого попало к себе не зовет. У нее только крутые ребята тусуются.
– Я крутой! – обиделся Леша. – Я на Кипре был круче всех! Крейзи рашн!
– Ты не на Кипре, а в Москве, – пробурчал Анохин. – И тут ты лох и троечник, живущий в общаге.
Леша не удержался и пихнул Анохина кулаком в живот. Хорош друг, нечего сказать.
– А ну пошли найдем эту Таню! Покажу, как надо общаться с девчонками! – и он потащил упирающегося Анохина по коридору.
Таню нашли в столовой. Она сидела одна за самым дальним столиком, уткнувшись в книгу.
– Смотри и учись, Сибирь, – Леша пригладил волосы и, виляя плечами, направился к девочке.
Но, чем ближе он подходил, тем быстрее исчезал его боевой задор. Таня оказалась симпатичной, даже очень. Леше понравились ее каштановые волосы, спадавшие красивыми локонами, и темные глаза, быстро бегающие по строчкам. Пахло от Тани тоже чем-то приятным, мятным.
И когда до стола оставалась каких-то пара шагов, Леша остановился и уставился в стену.
– Привет, – Таня подняла глаза. – Ты чего?
– Что читаешь? – Леша мгновенно обрел голос. – О, Достоевский.
– На филфак готовлюсь поступать, – она улыбнулась.
– Ненавижу Достоевского, – вырвалось у Леши.
– Ты ведь Мышкин?
Леша кивнул.
– Слышала про тебя, – Таня откинула каштановую прядь от лица. – Говорят, тебя Чубыкин мурыжит каждый урок. И еще говорят, тебе папа поступление в эту школу оплатил, а сам ты вообще не сечешь. Так ты чего хотел?
– Хотел, чтобы… чтобы… – Леша осекся.
«Как быстро распространяются слухи, – подумал он с досадой. – Ничего мне никто не оплачивал!».
– Да ты не старайся, – она равнодушно пожала плечами. – Можешь даже не подкатывать. Думаешь, я не вижу, что ты с Ларисы Бойко глаз не сводишь?
Земля уплыла у Леши из-под ног, и краска брызнула в лицо. То, что он так отчаянно пытается скрыть, похоже, знает уже половина школы.
– А что, все знают? – прохрипел он.
– Да нет, ты просто в столовой сидишь напротив меня, – Таня примирительно улыбнулась. – И всегда смотришь на нее. Мы с Лариской вместе в секцию танцев ходим. Да не бойся, никому не скажу.
– Не боюсь, – соврал Леша.
– А ты ничего такой, – Таня неожиданно расхохоталась. – Хотя мне вообще брюнеты нравятся.
– У меня друг есть, – неожиданно заявил Леша. – Он брюнет. Если он тебе понравится, пригласишь нас на вечеринку?
– Понравится – может, и приглашу! – Таня подмигнула и игриво спрятала лицо за книгой.
На ватных ногах Леша вернулся к Анохину.
– И как? – съязвил тот. – Полный успех?
– Планы меняются, Сибирь, – выдохнул Леша. – Герой-любовник у нас теперь ты. Понравишься девушке – пойдем на вечеринку.
– Как я?!
* * *– Лех, ну я никак не могу быть героем-любовником! – Анохин почти бежал за Лешей по школьному коридору.
– Отстань, – Леша отмахнулся. – Ты забыл, мы должны узнать, где мой отец! Значит, я должен взяться за учебу, а ты у нас ничего не должен делать?
– Но я не могу! – Анохин остановился.
Леша обернулся. Никита крутил пуговицу на рукаве пиджака. Широкие, неподходящие по размеру штаны делали худого Никиту еще меньше, и казалось, он сейчас испариться, как в мультфильме, а вместо него останется вся эта куча несуразной одежды.
– Да, выглядишь ты неважно, – съязвил Мышкин.
– Пошел ты, – кончики ушей Анохина покраснели. – Я не могу… потому что я уже влюблен.
– И в кого? – рассмеялся Мышкин. – Она из акабадоров?
Никита молчал, по-прежнему теребя пуговицу.
– Иди ты! – вдруг догадался Леша. – Неужели эта Лея?! Да она нас под трибунал сдала! И прическа у нее отстой! И шрам – фу!
– Это Лея Фишер, – вздохнул Никита обреченно. – И она считает, что всё должно быть по правилам. А шрам у нее от стила, зря ты так.
Вдруг телефон в кармане Никиты пискнул.
– Витсель ждет нас сегодня ночью на первое акабадорское занятие, – сказал он. – Ровно в полночь.
Catorce/Каторсе
– Нет, Анохин, я всё-таки не могу поверить! – бормотал Леша, пока они ночью бежали по темному коридору. – Она же… ужас!
– И чем Лея тебе так не нравится?
– Хотя бы тем, что сдала нас этой тетке, Октябрине! Всё должно быть по правилам, как же.
– А ну заткнись и лезь в портал! – Анохин начертил две скрещенные линии около физкультурного зала.
Мышкин повиновался, и через секунду сидел на земляном полу.
– Опять промахнулся, – виновато выдохнул Анохин. – Надо точно за стол попадать.
Леша поднялся, потирая ушибленный копчик. В этот раз за столом сидел один Денис.
– О, здорово, чуваки! – он энергично потряс руку каждого. –
