– Акабадор Мышкин, – Кирова выдохнула, – вы знаете, почему эскриты должны находиться в Эскритьерре, а не здесь?
– Ну, чтобы Эскритьерра жила? – ответил Леша, не поднимая глаз. – Когда эскриты не возвращаются, приходит Черная Вдова. Города исчезают, всё такое.
Чувствовал он себя ужасно, как на уроке у Чубыкина.
– Да, и не только, – сказала Кирова. – Оба мира должны быть в балансе. Когда в нашем мире слишком много чужеродных элементов, эскритов, ему грозит катастрофа. Стихийные бедствия, войны, гибель сотни людей. Вторая мировая. Как ты думаешь, откуда у Гитлера было столько союзников?
– Ну, люди… – промычал Леша.
– Не все из них были людьми, – отрезала Кирова. – Мы защитим нашу страну и Эль-Реаль, если ему будет угрожать опасность. Похлопайте себе, акабадоры, вы хорошо потрудились!
Овации, овации. Леша поймал взгляд Анохина. Он знал, о чем тот вспоминает: о той ночи в метро, когда на них напал машинист. Леша тогда разрезал стилом стекло. Интересно, что будет сегодня?
– Сейчас мы продемонстрируем вам принципы стил-файта. К концу обучения вы должны владеть этой техникой боя в совершенстве. Кто, кто? – взгляд Кировой скользнул по толпе. – Может быть, Кольцов из второй когорты.
Денис кивнул и шагнул вперед. Кирова выбрала ему противника из четвертой – высокого рыжего парня.
Оба вышли в середину зала, и толпа тут же сомкнулась, образовав круг.
– Стила! – крикнула Кирова и взмахнула рукой.
Денис зажал стило в правой руке. Острый кончик блеснул в свете факелов. Противник сначала переминался с ноги на ногу, как в боксе, но стоило Денису приблизиться, выбросил руку со стилом.
«Он ему так глаз выколет», – шепотом заметил Анохин.
Но Денис увернулся, а потом еще и еще раз. А потом, нырнув у рыжего под рукой, черканул ему по спине, порвав футболку.
– Стоп! – крикнула Кирова.
Бой закончился, и соперники, спрятав стила, пожали друг другу руки.
– А если бы он черканул чуть глубже! – вздохнул Анохин. – Это прямо скальпель, а не ручка!
Леша толкнул напарника, мол, заткнись. Но ему и самому стало нехорошо. Представил, как острый кончик стила входит между ребер. Бр-р-р! По залу прокатились шепотки, новенькие с восхищением и испугом смотрели на Дениса и вертели в ладонях собственные стила.
– Тихо, тихо, у каждого будет шанс! – успокоила всех Кирова. – Сейчас мы разобьемся по парам и начнем практиковаться.
– Выколю тебе глаз! – рассмеялся Леша.
От сердца отлегло. Драться с Анохиным – это ведь совсем не страшно.
– Новички дерутся со своими ровесниками из других когорт! – выкрикнула Кирова. – Тот, кого я называю, делает шаг вперед. Давайте по алфавиту: Никита Анохин, вторая когорта.
Никита несмело вышагнул вперед. Леша чертыхнулся: значит, соперников им назначат. Жалко.
– И… Константин Яночкин, десятая когорта. Из толпы высунулась худая рука, и Яночкина вытолкнули вперед. Леша помнил этого парнишку: на лекциях он обычно сидел на самом последнем ряду, втягивая голову в плечи. Никита его в два счета сделает, это точно.
– Займите левый угол зала. Продолжим. Дарья Бердникова, третья когорта…
Список сжимался. Новички выходили вперед и вставали друг напротив друга.
Лукашин, Мешков и, наконец, Мышкин!
Леша поспешно шагнул вперед и тут же оказался под прицелом десятков изумленных глаз.
– Так это же напарник Анохина! – послышался удивленный шепоток. – Из второй когорты!
– Симпатичный вроде! – это девчачий голос.
– Смотри, плечи какие! – это сломанный, мужской. – Откуда он взялся вообще?
Леша стоял, оглядывался, как дурак, и лицо заливала малиновая краска. Обсуждают, будто он музейный экспонат. Еще бы пальцем потрогали, дебилы.
Леша уже привык, что на лекциях на него не особенно обращают внимание и не ожидал такого бестактного внимания. Но на лекциях с ним сидели новички, почти не знавшие ничего о новом мире. А тут – опытные акабадоры. И вот им до него, Леши, почему-то есть дело.
– Он ведь ничего не знал об Эскритьерре! Попал к нам на правах напарника!
– Да, но ведь он получил стило! Он бы так и так к нам попал!
– Интересно, как он дерется, – снова шепот.
Кончики Лешиных ушей зачесались.
– Что, проверить хочешь, Лукашин? – крикнул он.
Снова хохот.
– Прекратить! – рявкнула Кирова. – Проявите уважение к товарищу.
Леша благодарно кивнул. Страх перед Кировой улетучился. Она хотя бы на его стороне.
– Итак, соперником Алексея будет… – Кирова снова заглянула в список.
– Он будет драться со мной.
Лешино сердце забилось где-то на уровне горла. Ренат Вагазов поигрывал стилом и ухмылялся.
– О, – удивилась Кирова. – Что ж, Алексею повезло. Будет учиться у лучших. Ну же, Леша, выходи вперед.
Но Леша не считал, что ему повезло. Он мялся с ноги на ногу, сопел и не решался сделать шаг.
Анохин закусил губу. «Не ходи, – прочел Леша в глазах друга. – Стой на месте!».
– Что, испугался? – поддразнил его Вагазов. – Папка-то небось в морду бить не учил?
– Еще чего! – Леша вскинул подбородок и тут же выступил вперед.
Крепкая ладонь Рената схватила его повыше локтя, и перед глазами мелькнули мушки и красные линии. Не успел Леша опомниться, как его засосало в портал и выбросило в неизвестном месте.
* * *– Вставай! – Вагазов рывком поставил Лешу на ноги. – Вставай и дерись как мужик!
Мушки и разноцветные пятна всё еще плясали в воздухе. Леша пошатнулся, выдохнул и постарался понять, где они. Кажется, в пещере. Вдалеке брезжил неяркий свет.
– Так и будешь стоять как девочка или всё-таки ударишь меня?
Леша выхватил стило и попятился, пытаясь разглядеть в полутьме Вагазова. Вдруг щеку обожгла вспышка боли, а горло сдавило.
– От…пус…ти… – прохрипел Леша.
– Ты лох, Мышкин! – Вагазов смеялся. – Ты не акабадор, ты посмешище.
Разозлившись, Леша пырнул стилом воздух.
Бесполезно. Голос Вагазова послышался из другого угла.
– Что это за ожог, Лех? – издевался он. – Может расскажешь, что ты у нас весь такой красивый, а рука, как у контуженного?
– Пошел ты! – шикнул Леша.
– Это связано с твоим папашей?
– Что ты знаешь о моем отце?
Удар сзади. Пыль на зубах, укол в бок. Жжет. Леша приложил к больному месту подушечку пальца, и она тут же стала мокрой от крови.
– Чем пахнет инсептер, Мышкин? Ты знаешь, чем от тебя несет?
«Он знает! Он знает, черт!»
Наконец Леша смог разглядеть противника, вернее, его силуэт. Вагазов сидел на каменном выступе – на корточках, расставив длинные ноги, как лягушачьи лапы.
– Утренней прохладой, – повторил Леша слова Анохина. – Холодом.
Вагазов рассмеялся.
– Идиот! – рявкнул он. – Ничего ты не знаешь! Быть акабадором – значит быть бесстрашным. А ты трус.
– Пошел ты! – Лешин голос сорвался на крик.
– Испугался того пожара, – заметил Вагазов. – Боялся, что сдохнешь, плакал, звал папочку, ревел, как девочка. Фу.
Это был предел. Ярость, клокочущая внутри, вырвалась на свободу. Превозмогая боль в боку, Леша сплюнул пыль и рванул на Вагазова. Тот спрыгнул с выступа.
«Уколоть его, уколоть», – думал Леша, замахиваясь стилом и чувствуя себя фехтовальщиком с очень маленькой шпагой.
Но уколоть не получалось.
Со всей дури Леша молотил руками и ногами и наконец попал Вагазову в челюсть, налетел на него и выволок на свет. Снаружи было ветрено и пахло прибоем, но Мышкин даже не заметил.
– Заткни
