Он сел рядом, наблюдая за тем, как она ест, и рассуждая о том, мальчик у них родится или девочка, каким будет ребенок. Обсуждали, унаследует он тягу к творчеству от Вивьен или научный склад ума Джио. Будет он светловолосым, как мама, или темненьким, как папа? Пойдет ростом в Джио или будет миниатюрным, как Вивьен?
— Не могу дождаться встречи с ними. — Вивьен сияла.
— С ними? — Джио делано удивился.
— Это ведь могут быть близняшки… — дразнила его жена, и Джио начал рассказывать историю об идентичных близнецах, с которыми ходил в школу, и о тех узах, которые связывают братьев и сестер.
— Кстати, — добавил он, — я сказал Белле. Надеюсь, ты не против. Я подумал, что в нашей ситуации будет лучше, если она узнает об этом от меня. И дело в том, Вив, — он понизил голос, — что она рада за нас. Она сказала мне, что ей приятно это слышать, ведь она знает, как долго мы пытались и как тебя это расстраивало.
— Она это сказала?
— Я могу показать тебе, она это написала для меня. Я думаю, это доказывает, что вы сможете поладить, правда? — Его оптимизм причинял ей боль. — Мне действительно кажется, что вся эта ситуация вышла из-под контроля. Белла хочет быть тебе другом. Пройдет время, и она захочет стать твоей сестрой. Она просто не может дождаться, когда станет тетушкой.
Тетушкой.
Мысль о том, что Изабелла будет тетей ее ребенка, казалась Вивьен ужасающей. Но что она могла поделать? Изабелла привыкла к тому, что брат всегда рядом, и не знала, как жить по-другому. Вивьен решила промолчать, чтобы ссора не омрачила их счастье. Ей нужно было просто принять, что Изабелла всегда будет рядом с ее мужем и это никогда не изменится. Единственное, что она могла сделать, — убедиться в том, что она и ребенок будут для Джио на первом месте. Для этого ей нужно просто быть любящей женой и матерью.
Вивьен скрыла свои опасения.
— Я тоже не могу дождаться этого.
* * *Изабелла, как оказалось, решила доказать свою полезность. «Она переживает за тебя и хочет, чтобы ты знала, — сказал Джио, — потому что сама не может сказать тебе об этом». Изабелла, большую часть времени в Барбароссе проводившая в одиночестве, теперь принялась помогать по дому. Она подметала полы, убиралась в спальнях, занималась другими делами, которые раньше входили в обязанности Адалины. Вивьен наблюдала этот странный и немного смешной спектакль, не зная, как реагировать. Она обнаружила, что ее радует тихое недовольство прислуги. Лили была слишком деликатна и профессиональна, чтобы позволить себе открыто демонстрировать недовольство, но Вивьен отмечала, что с каждым днем она раздражается все больше.
На третьем месяце беременности они с Джио отправились на осмотр. Несмотря на обнадеживающую утреннюю тошноту, Вивьен все еще не могла поверить в то, что это чудо происходит с ней, пока собственными глазами не увидела крохотную фасолинку на экране. Она сразу же влюбилась в малыша. Привет, — думала она, сжимая ладонь Джио, — я тебя знаю. Все происходящее до сих пор казалось ей волшебным сном, который может закончиться в любую секунду. Но нет, вот он — черно-белая фотография, на которой четко виден ее малыш.
По дороге в замок Джио поцеловал ее на прощанье. Ему нужно было появиться в лаборатории к обеду.
— Позаботься о нас.
Перед уходом он коснулся ладонью ее живота. Она никогда не чувствовала такой близости с мужем. Их словно окружало защитное поле.
— Обязательно.
— Я серьезно, bellissima. Жаль, я не могу остаться дома и присмотреть за тобой сам. Позволь Адалине и Изабелле делать всю работу самим. Ты должна отдыхать. Хорошо?
Его забота покоряла. Даже вдвойне, ведь своей фразой он уравнял свою сестру с прислугой. Наконец золовка была свергнута с пьедестала и Вивьен могла занять главное место в его жизни как самый важный человек, достойный заботы и восхищения. Вивьен была в столь хорошем настроении, что даже поприветствовала Изабеллу, входя в зал и стягивая кожаные перчатки цвета баклажана, которые тут же обронила на телефонный столик. Ее радовало уже то, что Изабелла мыла пол, с мягким скрипом водя шваброй туда-сюда. Она двигалась от плитки к плитке, оставляя за собой скользкий след. Адалина была права — ей нужно было только самоутвердиться. И она это успешно делала. В этом замке Вивьен была главной женщиной. Его хозяйкой. И скоро у нее появится наследник — ее бесценный малыш. Беременность сделала ее неприкосновенной. Изабелла могла строить козни сколько угодно. Ей было нечего противопоставить будущему отпрыску.
Изабелла ответила на приветствие легким кивком и улыбнулась Вивьен. По крайней мере это было похоже на улыбку — тот максимум эмоций, который был доступен Изабелле.
— Тебе не обязательно все это делать, — осторожно начала Вивьен. — Для этого у нас есть прислуга.
На секунду ей показалось, что золовка может говорить. Но нет, это было подобие странной полуулыбки, а Изабелла вернулась к своему занятию, двигаясь в сторону лестницы. Вивьен поднялась к себе, чтобы переодеться. Она надеялась, что Джио не задержится сегодня, поскольку она собиралась приготовить его любимое блюдо. Лили должна была ей помочь с шоколадным тирамису. А после ужина они бы уснули в объятиях друг друга.
Мысли и мечты захватили ее, когда она шла назад к лестнице по коридору. Она вдруг почувствовала, что земля уходит из-под ног. За этим — короткий пронзительный миг паники. Она не могла поверить, что это происходит сейчас, в этот обычный день, когда она просто спускалась на кухню, слушая стук капель дождя об оконное стекло. Перед ней была лестница — Вивьен ударилась головой о ступеньки и потеряла сознание.
Последним, что она увидела, была Изабелла, стоящая в нескольких шагах от нее со шваброй, с которой стекали капли воды. В ее черных глазах был триумф.
Глава двадцать шестая
Италия, лето 2016 годаАдалина находит меня на полу. Я, видимо, упала назад на перила, а Сальваторе ушел. И наверное, потеряла сознание, потому что все, что я помню, — это поднимающееся по картине яркое оранжевое пламя, а потом крик Адалины…
— Нет! — восклицает она. — Нет!
Огонь не дает пройти. Вставай, — приказываю я себе, — шевелись. Шатаясь, я спускаюсь вниз, за моей спиной — сплошная стена огня, грозящая пожрать все на своем пути. Добираюсь до кухни, быстро
