— Самое непосредственное. Айзек считает, что аниматусы — это химеры, созданные на основе человеческого сырья. Их сознание изменяют, превращая в исполнительных солдат, сверхсильных и сверхбыстрых. Опираясь на то, что ты узнал, мы можем предположить, что их выращивают на Острове, а затем доставляют сюда.
— Продают?
— Да, как оружие, — кивнула Карен. — Но с Бергером не сработало; он оказался бракованным или вроде того…
В коридоре послышались чьи-то шаги.
— Потом договорим, — сказала Карен, поднимаясь со стула. — Поспеши, в запасе не так уж и много времени.
Ойтуш взглянул на таймер: 18:02:34
— Спасибо, — искренне сказал он Карен. — Ты это… береги себя.
— И ты.
Ойтуш ушел, не тратя больше драгоценных минут.
***
Большое красное солнце медленно садилось между домами. Начали зажигаться знакомые светодиодные вывески, смог наконец исчез, но на смену ему пришла жуткая духота, смешанная с запахами уличной еды, помоек и выхлопных газов.
Терри Сэнков разменял двадцатый час своего существования. Он еле стоял на ногах, глаза слипались и даже десятая чашка эспрессо не могла ничего изменить.
Ойтуш быстро понял, что без системы “Око-2” ему не отыскать Сати. Он посетил ее школу, где его заверили, что Сати Лаллеман никогда не училась у них, обошел несколько наиболее крупных компаний, предоставляющих сиделок, таких как “Няня Момо” и “Гейша”, но и это оказалось безрезультатным. В каталогах не было никого даже отдаленно похожего на Сати, а договора о ее продаже не существовало. Протекторий заставил Сати исчезнуть в буквальном смысле бесследно.
В конце дня, перед тем как вернуться назад в подземку, Ойтуш просто не мог не посетить это место. Их дом.
Знакомые дворы-котлованы с дерьмовым, хоть и дешевым жильем ничуть не изменились, вот только вывески на аптеках стали другими. Вместо “Вакцины нет и не будет” на многих из них виднелось “Закрыто”. Как Карен и сказала, в Метрополь нагрянули суровые времена.
Ойтуш миновал бараки, за которыми виднелась череда заброшенных складов. На пороге своего бывшего дома он в нерешительности замер. Железная дверь болталась на петлях, а внутри был полный разгром. Здесь явно кантовались какие-то асоциальные личности: на кровати многократно занимались сексом, о чем красноречиво свидетельствовали пятна на простынях, их с Сати вещи были разграблены или уничтожены, а на месте кухни был общественный туалет.
Среди горы разбитой посуды Ойтуш нашел рассыпанный экстазин. Должно быть, его. Повертев в руках маленькую таблетку, он растер ее в порошок.
Не нашлось ни одной уцелевшей вещи, которая бы напомнила ему о прошлом. Наверное это к лучшему, незачем сопли разводить.
Что он надеялся найти здесь? Зацепку, послание от Сати, где было бы написано, что она жива и здорова? Бред. Даже если бы она была на Острове, неужели не нашла бы способ связаться с ним?
В ванной обнаружилось треснувшее зеркало. На минуту Ойтуш остановился, уставившись в него. Мятая рубашка и брюки действительно принадлежали Терри Сэнкову. Даже прическа, старательно прилизанная по просьбе Карен. Но вот лицо. Такое не носят офисные работники, не носят служители морга. Это было лицо мятежника, преступника, опасного террориста. Ойтуш носил его со времен, когда в институте подделал документы, впервые пойдя против воли начальства.
Старая была история. Один его друг, гражданин Второго класса, срочно нуждался в пересадке легкого. Ойтуш сделал все возможное, чтобы найти ему донора, но в последний момент орган решили отдать мальцу, что захлебнулся собственной рвотой, после передозировки метамфа. Закон требовал жертвовать всем ради Первого класса, но Ойтуш молча послал всех подальше и “перепутал” документы.
Разумеется, история вскрылась. Ойтуша обвинили в халатности и исключили из университета; поставили крест на карьере врача и определили работать в морг. А уже через два дня к нему принесли тело того самого школьного друга. Протекторий убрал его, чтобы продемонстрировать Ойтушу свою власть и силу, и дело было уже не в органах.
Ойтуш знал, что никогда не сможет забыть, как безуспешно пытался сдержать слезы, когда его принудили вскрывать труп перед комиссией важных шишек из протектория. У него никогда не было шансов стать добропорядочным гражданином, жаль, что он понял это только сейчас. Ему не место было в Метрополе, его место среди сопротивления, среди таких же мятежников, как и он сам.
И если он хотел двигаться дальше, ему нужно было забыть о Сати. Жива она или мертва, ее больше нет для него, и пора было смириться с этим.
***
Оставалось еще три с половиной часа: как раз столько, чтобы спокойно вернуться. В последний раз окинув взглядом химический склад, Ойтуш вышел на воздух. Было душно и пыльно. Солнце уже почти село, в последний раз окрашивая алым стены бараков.
Ойтуш мог заметить, что за ним следят, еще в метро, где он провел почти час, перемещаясь с одного конца Метрополя на другой. Но за более чем двадцать часов на ногах он настолько вымотался, что не заметил бы, наверное, и толпу аниматусов.
Дорога к заброшенной станции лежала через лесопарковую зону. Солнце давно скрылось и на пригород опустила холодная ночь. Ойтуш шел быстрым шагом, то и дело дуя в кулак, чтобы согреться.
“Успеть бы до дождя”, — подумал он, прислушиваясь к отдаленным раскатам грома. Когда до станции оставалось около двух километров, Ойтуш понял, что за ним хвост. Фигура в светлом то и дело мелькала между стволов деревьев, озаряемых молниями.
Собрав в кулак последние силы, Ойтуш принялся петлять. Нельзя было допустить, чтобы шпион проник на станцию вслед за ним, ведь тогда под угрозой окажется не только он, но и охранники на контрольно-пропускном пункте.
Охранники… Очередная вспышка осветила лес, и Ойтуш явственно разглядел экзоскелет преследователя. Экзоскелет с нефункционирующей левой конечностью.
Глава 21
Холод отступил моментально, стоило Ойтушу понять, что это он пришел по его душу. Человек из его воспоминаний, который так старательно пытался сжить его со света, устраивая покушение за покушением. Но сейчас все было по-другому. Он был один на один с Катокином, посреди этого темного леса и неба, которое вот-вот должно было пролиться дождем.
Ойтуш сошел с асфальтированной тропы и, переходя на бег, начал петлять между высоких сосен. В своей голове он судорожно взвешивал шансы на удачный исход: он был вымотан, невооружен, а туфли, принадлежащие Терри Сэнкову были категорически не предназначены для бега. Катокин же был одним из лучших офицеров Айзека. Он был быстр, силен и, разумеется, при оружии. Да, его экзоскелет был поврежден, но Ойтуш сомневался, что это станет проблемой для такого опытного бойца, как он.
Ойтуш бежал, перепрыгивая через кусты и коренья почти не оглядываясь. В какой-то
