– Ясно.
– А теперь пошли!
– Куда?
– В комнату, конечно, или хочешь, чтобы Фома, очнувшись, спросил, что ты делал на кухне?
Урод, с трудом поднявшись, направился в сторону гостиной. Кузьмич проговорил сзади:
– И не думай, мальчик, вести двойную игру! Это для тебя гибель! Чуть позже, как оклемаются подельники, веди себя как обычно, так, словно не понимаешь, что произошло, кто и за что избил вашу компанию. Усвоил?
– Усвоил. Эх, попал я, попал!
– Дурак! Не попал ты, а получил уникальный шанс выйти из-под удара. Шанс, которого дружки твои лишены напрочь!
Больше Кулагин не услышал от Владимира ничего.
Удар ребром ладони заставил Урода отрубиться.
Кузьмич проверил главаря. Фома оставался без сознания.
Поигрывая битой, старший лейтенант еще раз оглядел комнату. Остановил взгляд на домашнем кинотеатре. Хорошая цель, легкая. Подошел к импортной аппаратуре. Взмах дубинкой, и телевизор раскололся надвое, осыпав дорогой ковер мелкими осколками своего плоского кинескопа. Еще пара взмахов, и в бесформенную груду превратились высокие колонки. Такая же участь ждала и видеомагнитофон с уже выведенным из строя музыкальным центром. Следующей целью явилась небольшая, но дорогая импортная стенка. Кузьмич разделал ее на дрова. Ножом, которым пытался воспользоваться Фома, старший лейтенант в лоскуты порубал кожаную обивку дивана и кресел. Сбил с потолка люстру. Отложив биту, взялся за содержимое столика-каталки, уставленного различными бутылками.
Вскоре все дорогие обои были заляпаны коньяком или красным вином, в зависимости от того, что за емкость разбивал о стену старший лейтенант.
Удовлетворенно осмотрев дело рук своих, он вышел из дома. Перепрыгнул через забор, сразу же юркнув в кусты, где его ждала Елена Коровина. Снял очки, поднял маску, вновь превратившуюся в обычную черную спортивную шапочку.
Елена спросила:
– Ну, что там?
– Полный порядок! В смысле беспорядок! Отсюда не было слышно шума погрома?
– Нет! Так, кое-какие звуки!
– Прохожие за время моего посещения хаты Кулагина появлялись?
– Не было никого.
– Это хорошо! Так, теперь давай расходиться. Будет лучше, если тебя никто по пути домой не увидит.
– Я думала об этом. Дойду незаметно.
Коровина вдруг взяла Кузьмича за руку, взглянув ему в глаза:
– Скажите, вы верите в то, что я смогу изменить жизнь?
– Конечно! Любой человек всегда может изменить свою жизнь, было бы желание и воля.
– И у меня может быть нормальная семья?
– Почему нет? Девушка ты видная!
Елена закусила губу:
– Но здесь мне все равно жизни не будет. Придется зарабатывать, чтобы уехать.
– А вот это брось! Для того чтобы начать новую жизнь, не обязательно иметь много денег. Мой тебе совет. Собирайся и уезжай в Переславль. У тебя образование какое?
– Среднее.
– Уже лучше! Попробуй поступить, ну, скажем, в медицинское училище.
– Нет, туда уже поздно! Хотя я и хотела бы стать медработником.
– Тогда устраивайся в больницу санитаркой. Зарплата никакая, что и говорить, но зато на следующий год поступишь обязательно. А там где и приработок найдешь! Трудно будет, слов нет, но в трудностях и закаляется человек. Постепенно обретешь себя, встретишь хорошего парня и с ужасом будешь вспоминать прежнюю жизнь в Горинске. Я уверен, у тебя все будет хорошо! Главное, чтобы шла к цели твердо! А тебе это под силу. Ну, а возникнут проблемы, позвонишь мне. Сейчас у меня есть в Переславле кое-какие связи, мне вполне под силу помочь тебе!
– Спасибо вам!
– Это тебе спасибо. Удачи, Лена!
– Вам удачи, старший лейтенант!
Резко повернувшись, Елена растворилась в темноте.
Кузьмич тем же путем, что забирался сюда, отправился на свою сторону.
Без пяти двенадцать он тихо постучал в окно кухни, за столом которой сидела, склонив голову на
