- Вы бросили кружку на пол? - спросил Друк, нагибаясь за синей кружкой.
- Я передернула плечами от негодования» Если она свалилась, вините надзирателя, ставящего все на самый кончик стола!
Боб Друк держал в руках странную круглую кружку, сделанную без единого острого угла и без ручки. Она была не тяжелее кусочка ваты. Эмаль покрывала какое-то легчайшее вещество, похожее скорей на картон, чем на металл. Кружка была пуста и суха.
Глаза Друка блеснули странным светом.
- Взгляните, - сказал он секретарю, протягивая ему кружку, - это моя кружка. Не странно ли? Самоубийца жива.
Секретарь пристально глядел на мнимого Карла Крамера. Сыщик был в необычайном волнении. Он остро поглядывал из-под очков, ноздри его трепетали, пальцы судорожно двигались. Подняв за хвост одну из дохлых мышей, он раскачал ее в воздухе и отшвырнул в самый дальний угол.
- А эта глотнула воды и подохла. Соберите посуду и мышей. Возьмите мою кружку с собой. Они будут вещественными доказательствами.
С этими словами он подсел на кровать к старухе и взял ее за обе руки. Голос его сделался ангельски нежным.
- Добрая, дорогая дама, соберитесь с мыслями. Вы хотели видеть пастора. Я пастор. Что у вас на совести? Как вы дошли до тюрьмы?
- Не дошла, а доехала, - злобно ответила старуха, глядя на сыщика недоверчивыми желтыми глазами. - Коли вы пастор, ушлите того человека, уставившего на меня свои дурацкие глаза, точно я преступница.
- Он должен остаться, дорогая дама. Не бойтесь говорить при нем.
Старуха опустила голову с седыми космами.
- Я должна вас спросить, господин пастор. Того… покойничка, которого я видела в морге, обвиняют в убийстве этого дурака Вейнтропфена. Между нами будь сказано, хоть он и убит, а дурак, и я всегда говорила, что дурак и дурррак!
- Не только обвиняют. Он найден на несчастном Вейнтропфене с пальцами, сжимающими его шею. Смерть Вейнтропфена наступила от удушения.
- Ага!
Старуха самодовольно закивала головой.
- Я всегда знала, что дурак-то получит по заслугам. Доказал-таки, чего стоит. Но, господин пастор, значит, покойничек считается убийцей?
- Он и есть убийца.
- Какое же ему будет за это наказание?
- Первым долгом, дорогая моя сударыня, он будет лишен всех прав состояния, во-вторых, заклеймен перед потомством. В-третьих, его имущество будет взыскано в пользу семьи убитого, если таковая предъявит иск.
- Ох, ох! - взвыла старуха, - Да Вейнтропфен был холостяк. Где же ему, подлецу, жениться при такой глупости, когда он мог вместе с булкой откусить свой собственный язык?
- Вы хорошо знали убитого, - не знаете ли вы убийцу? - этот вопрос мнимый пастор задал самым легким и нежным тоном, вполголоса. Но дама из Померании вскочила, как посаженная на горячую сковородку.
- Откуда мне его знать?! - завопила она диким голосом. - Если ближайшие родственники разоряют несчастных женщин, которым на старости лет остается кипяченая вода, так вы думаете, что я разожму глотку и сболтну лишнее?! Зря думаете, зря, зря! Никого не знаю! Знать не хочу!
- Но ведь тысяча марок… Все-таки, сударыня, это сумма. Нельзя же вам забывать, что вы можете получить тысячу марок.
Старуха выпрямилась и схватила пастора за плечо:
- А вы думаете, они мне выдадут тысячу марок?
- Конечно, выдадут. Выпустят из тюрьмы. Оплатят судебные издержки. Обратный путь до дому!
- И они мне выдадут, что бы я ни сказала?
- Разумеется, если только сказанное вами будет правдой.
- Хотела бы я посмотреть, как они ухитрятся найти это неправдой, если он был таков в моем собственном чреве!
- Итак, убийца, по-видимому, ваш сын?
- Не по-видимому, господин пастор, а по всей совокупности видимого и невидимого, не будь я вдова старшего лесничего из Кноблоха.
- Кто же он такой?
- Кто-о? - Старуха пронзительно взглянула на сыщика, вытянула синие губы к самому его уху, всхлипнула и прошелестела : - …Карл Крамер!
Боб Друк вздрогнул, вскочил, из груди его вырвался невольный крик ужаса, похожий одновременно и на его собственный голос, и на голос того существа, которое он называл до сих пор - Карлом Крамером…
Секретарь быстро подхватил его под руку и, прежде чем старуха пришла в себя, вытащил мнимого пастора в коридор.
47. СТРАШНАЯ ЗАГАДКА
Тюремный надзиратель мирно ловил муху у себя на носу, когда к нему вбежали мнимый Карл Крамер и его секретарь. Карл Крамер сорвал с себя пасторскую шляпу и швырнул ее на пол. Но, когда он начал срывать пластыри, болячки, нос, губы, волосы, платок, очки и кимоно, тюремный надзиратель вскочил с места.
- Не бойтесь! - хрипло произнес сыщик. - Это был маскарад. Мы дознались у старухи, кто такой убийца Вейнтропфена!
Надзиратель уставился на Друка с любопытством.
- Убийца Вейнтропфена - Карл Крамер, - странным голосом продолжал Друк.
- Что-о?!
- Не тот, кого мы знаем под этим именем, а настоящий следователь - Карл Крамер. Я знал, что он окажется безобидным. Мик не наврет… И, если б не его любовь к рекламе и таинственности, к переодеванию и вот этим тряпкам, его узнал бы весь город. Он сам вырыл себе западню. Он был дурак!
Боб Друк произнес все это в лихорадке, разговаривая сам с собой. Зубы его стучали. Надзиратель слушал, побледнев.
- Но тогда… Кто же такой теперешний Карл Крамер?
Все трое вздрогнули и уставились друг на друга.
С зеленым и одутловатым лицом сыщика происходила между тем медленная перемена. Тупое напряжение исчезло со лба. Глаза прояснели и зажглись мыслью. Губы втянулись внутрь. Плечи распрямились. Крупные капли пота, стекавшие с лица, говорили, что Боб Друк переживает страшный внутренний перелом.
- Сядьте! - начальнически крикнул он на надзирателя и своего мнимого секретаря. - Каждая секунда дорога. Мы должны выработать план.
Секретарь и надзиратель послушно сели.
- Прежде всего берите трубку и звоните к Карлу Крамеру!
Надзиратель послушно взял трубку.
- Говорите испуганным голосом: «Несмотря на все меры предосторожности, старуха отравилась». Сделайте вид, что смертельно боитесь и выговора, и увольнения.
Надзиратель позвонил и выполнил приказ с точностью, тем более для него легкой, что зубы его все время так и стучали о телефонную трубку.
Когда разговор кончился, Боб Друк встал:
- А теперь мы будем решать загадку, - сказал он надзирателю с улыбкой, от которой того бросило в дрожь. - Не пускайте мнимого следователя к ее телу под каким-нибудь предлогом… А вы (это относилось к человеку на протезах) немедленно отправитесь к Тодте и передадите ему все. Пусть он знает, что я заглажу свою глупость.
С этими словами Друк резко повернулся и выбежал из тюрьмы.
Через самое короткое время веселый, жизнерадостный
