Крат открыл рот, снова его закрыл и просто стоял молча в напряженной тишине. Плейдон несколько секунд понаблюдал за ним, затем кивнул и опять заговорил:
– В таком случае я просто скажу, что все должны шутить с осторожностью, и в особенности это касается шуток об инвалидах.
Я сидела как идиотка, чувствуя нахлынувшее некстати облегчение от того, что Лолмак выбрал именно этот момент, чтобы снова устроить заварушку, но тут меня внезапно накрыла паника. Неужели Плейдон им расскажет?..
– Вы должны помнить, что мы все в гостях у инвалидов, пока находимся на этих раскопках и на этой планете, – продолжил он. – А теперь предлагаю Лолмаку и Крату отправиться по своим комнатам.
– Как пожелаете, – пожал плечами бетанец.
Он вышел из столовой, а секунду спустя за ним последовал Крат, походивший на обиженного малыша. Плейдон отправился следом – наверное, убедиться, что ребята не подерутся в коридоре, – и повисла напряженная тишина, пока не встала Далмора.
– Преподаватель Плейдон прав. Мы в гостях на Земле, и невежливо высмеивать хозяев. – Она помолчала. – Поздно уже, поэтому я спать.
Она пошла к двери, Лолия – за ней, а следом устремились еще несколько учеников, в том числе Амалия и Фиан. Несколько гаммитов скучковались и принялись болтать – их разговор был мне прекрасно слышен, но я ни слова не понимала. Наверное, они говорили не на Языке, а на гаммитском диалекте.
Я заставила себя встать и, не обратив внимания на попытку Амалии со мной заговорить, отправилась в свою комнату.
Долгие часы я лежала без сна, обуреваемая жгучей яростью и странным чувством стыда. Почему я не напустилась на Крата, а просто сидела как милая маленькая обезьянка и кротко глотала все, что говорили о мне подобных эти «сверхчеловеки»? Конечно, я не ожидала такого поворота беседы. Будь у меня время подумать, я бы сказала…
Долгое время я бессмысленно пыталась придумать, что нужно было сказать и когда, но так ни к чему и не пришла. Я пребывала в замешательстве. Ведь я всегда считала, что все без исключения крысы презирают обезьян, и потому огульно ненавидела их всех. Но Лолмак доказал, что он другой, а Далмора выступила с протестом, и многие вышли из столовой вслед за ней.
Было сложно судить о позиции Плейдона. Да, он выступил с речью об инвалидах, но он – преподаватель, и его действия могли быть продиктованы гаммитским моральным кодексом. Я вспомнила спасение «Кассандры-2». Когда кто-то спросил, чем могут помочь инвалиды из «Земли-19», Плейдон ответил немного резковато. Не знаю, был ли его гнев вызван самим вопросом или тем фактом, что ему на самом деле требовалась помощь недоразвитых?
Я потерла лоб, словно это каким-то образом могло прояснить мысли. Права я или нет? Крат наговорил обидных слов об обезьянах, но я их услышала только потому, что намеренно прибыла сюда и хладнокровно навешала лапши всему курсу на уши. Я плохо с ними поступила, и пусть кто-то из них заслуживал такого обращения, но другие – нет.
Я чувствовала… Не знаю, как это объяснить. Я всегда хорошо разбиралась в материальных вещах и плохо понимала в эмоциях, но было больно вспоминать обо всем произошедшем. Дело не только в том, что нормалы думают об обезьянах, но еще и в том, что я сама думаю о себе и…
Утром я еле встала, позавтракала в компании непривычно тихих и вялых однокурсников, влезла в бронекостюм и вместе со всеми вышла на улицу. И только когда мы достигли своего участка на раскопе, Плейдон отобрал у меня маркер разметчика.
Глава 12
Я не верила своим ушам. Я только начала разглядывать руины, подмечая опасные места, когда Плейдон велел мне идти работать на санях вместо Амалии. Он отдал ей мои маркер и левитационный ремень и начал обучать ими пользоваться. Заменил меня без каких-либо предупреждений или объяснений. Какое-то время я в шоке пялилась на эту парочку, а потом поспешила занять место на тяжелоподъемнике. Я не горела желанием таскать камни, но, хаос побери, совсем не хотела давать другим возможность со мной заговорить.
Как только я оказалась одна в безопасности на санях, боль и обида навалились на меня, словно падающая башня. За что? Я уже прониклась к Плейдону уважением, и его слова были будто нож в спину. Мне казалось, что наши отношения наладились. Он, конечно, так и не понял, зачем девушке-обезьяне понадобился именно его курс, но, похоже, верил, что у меня на то есть веские причины. Мне даже чуть-чуть стыдно стало, но теперь…
На раскопках я никаких глупостей не делала, так что Плейдон, вероятно, наказывает меня за вчерашний вечер. Ядернуть, где тут справедливость?! Пусть шутки про лампочки и начались с меня, но я оказалась жертвой, а не преступником. Я проявила себя отличным разметчиком, помогала остальным студентам научиться обращаться с бронекостюмами, выполняла все, о чем просил Плейдон, даже рисковала жизнью ради спасения «Кассандры-2», но это все ничего не значило. Ничто не изменило того факта, что я – обезьяна, так что преподаватель сначала воспользовался мною для тренировки других, а теперь выбросил. С ключевой позиции перевел на тяжелоподъемник. А через неделю-другую, глядишь, вообще выкинет из первой группы.
Кипя от гнева, я наблюдала, как Амалия размечает камни. Я не собиралась молча соглашаться с такой вопиющей несправедливостью. Я поступила на этот курс, чтобы кое-что доказать. Сначала одурачить крыс, а потом оскорбить их и уйти. Самое время приступать, но я не настолько утратила самообладание, чтобы как идиотка устраивать представление посреди раскопа. Как я потом отсюда выберусь? Пойду обратно к куполу пешком? По неровностям трассы топать в бронекостюме убийственно тяжело, и они, скорее всего, меня обгонят. Будут, сидя на санях, насмехаться над обезьяной, плетущейся позади.
А по-другому не уйти. Под бдительным оком Плейдона сани не угонишь, да и командный центр не станет включать аварийный портал из-за истерики студента-подготовишки.
«Хорошо, посижу здесь, будто послушная затюканная обезьянка, и сделаю как велено, а уж когда вернемся в купол…» – пообещала я себе. Затем представила эту сцену, пытаясь придумать, что именно скажу, но удовлетворения не почувствовала. Со времен начала моей войны с крысами многое изменилось. Я собиралась выплеснуть свои ярость и негодование на кучку незнакомцев, но успела их узнать. И мне не хотелось оскорблять их. Крат, может, и заслужил пару ласковых, но я не могла наорать на Фиана, Далмору и Амалию, а потом спокойно уйти и не
