С пулеметами дело обстояло так же, как в других странах. В это время в мире – у французов, у англичан, у немцев, у австрийцев, у нас – была принята общая норма: по 2 пулемета на батальон в дивизии.
Одним из важнейших аспектов подготовки к войне было развитие дорожной сети, определявшее скорость мобилизации. Например, если перед франко-прусской войной Германии на мобилизацию всех своих сил требовалось 18 дней, то перед Первой мировой войной – всего 10. Франции, для сравнения, – чуть больше 14. У нас срок мобилизации оценивался где-то в 30–40 дней.
Д. Пучков: Ого.
Б. Юлин: Связано это было с тем, что сеть железных дорог в России была очень неплотной. Часто расписывают, что к 1913 году эти дороги бурно строились, и все было прекрасно. Но вот конкретные цифры: к началу войны у нас проложено 73 тысячи километров железных дорог – крайне мало.
С 1900 года по 1904 год в Российской империи введено в эксплуатацию 6380 километров железных дорог. С 1905 по 1909 год – 5260 километров (уже меньше), с 1910 по 1913 год – 3570 километров. Очевидно, что темп строительства железных дорог из года в год постоянно снижался.
Д. Пучков: В чем причина? Вроде дело нужное.
Б. Юлин: Деньги. Развитие промышленности. И еще один занятный момент: «На строительство новых стратегических линий Россия получила от Франции дополнительный заем. Соглашаясь на новый заем, французское правительство требовало немедленного осуществления плана строительства дорог, согласованного между Генеральными штабами. Под него в России был выпущен внутренний облигационный заем, крупные банки приступили к организации обществ, получившие концессий на 15 тысяч верст дорог. До начала мировой войны они успели построить около 2 тысяч верст новых дорог и во время войны – еще 3,5 тысячи верст. В строительство включилось и Военное ведомство».
Во-первых, наше строительство железных дорог, как и перевооружение армии, в значительной мере финансировала Франция в рамках оборонительного союза. При этом большая часть железнодорожного полотна строилась в Польше.
Д. Пучков: Она тоже нашей была, многие не в курсе.
Б. Юлин: Да. Но дело в том, что именно через Польшу мы могли действовать против Германии, и французы выделяли деньги на строительство в первую очередь тех железных дорог, которые позволяли быстрее провести мобилизацию. Им было плевать на нашу экономику, им не требовались железные дороги там, где России было нужно для хозяйства. Поэтому самая лучшая сеть железных дорог располагалась в Польше и в Прибалтике – чтобы вести переброску войск в Германию.
Д. Пучков: Увы.
Б. Юлин: Помнишь визуально, как соотносятся размеры территорий Российской империи, Франции и Германии?
Д. Пучков: Да.
Б. Юлин: У Франции к этому времени есть 14 тысяч паровозов, а у Российской империи – 20 тысяч. Чуть больше, чем у французов, – но сравни их и нашу территории! В Германии к тому времени имеется 28 тысяч паровозов, больше, чем у нас, при гораздо меньшей территории. Статистика по вагонам: у нас – 485 тысяч, Франция – 371 тысяча вагонов, Германия – 704 тысячи.
Д. Пучков: Это значит (для совсем тупых), что перевозки сильно интенсивнее, – паровозов много, и везут они гораздо больше, потому что вагонов много.
Б. Юлин: Да. А учитывая, что во Франции или Германии сами перевозки гораздо короче…
Д. Пучков: Расстояния меньше.
Б. Юлин: Скажем так, чтобы перевезти столько, сколько один паровоз везет во Франции, в России требуется четыре-пять паровозов. И, соответственно, в четыре-пять раз большее количество вагонов. Ничего этого нет – отсюда и разница сроков мобилизации, численности мобилизованных войск и снабжения войск на линии фронта.
Д. Пучков: Не только едой, но снарядами и патронами, да?
Б. Юлин: Всем. От текущих пополнений до продуктов питания.
Д. Пучков: Неплохо было бы узнать, сколько где народу служило и сколько на них приходилось паровозов и вагонов.
Б. Юлин: Сейчас посмотрим. Вооруженные силы мирного времени в Российской империи составляли 1 миллион 284 тысячи человек, если брать кадровую армию (а вооруженные силы в целом – больше 1 миллиона 400 тысяч), 6848 орудий и 240 тяжелых орудий. По окончании мобилизации численность вооруженных сил у нас должна была достичь 5 миллионов 460 тысяч.
Все население Франции – 40 миллионов человек. Правда, Франция активно развивала колониальные войска, которые в ходе войны ей очень помогли. Армия мирного времени – 884 тысячи человек, по окончании мобилизации – 3 миллиона 780 тысяч человек, артиллерия – 3960 легких и 688 тяжелых орудий. Легкая артиллерия, как и в целом численность армии, – в 1,5 раза меньше, чем у нас, а тяжелая – в 3 раза больше.
Теперь обратимся к Германии: 780 тысяч солдат, по окончании мобилизации – 3 миллиона 800 тысяч (без Ландвера); 7312 полевых орудий, 2000 тяжелых орудий. Больше, чем у нас и у Франции, вместе взятых, в 3 раза.
К началу боевых операций у нас было мобилизовано 2,5 миллиона человек, у французов – 2,7 миллиона. Дело в том, что под первую волну мобилизации попадали далеко не все, что опять же из-за ограниченных возможностей транспорта.
Д. Пучков: Да.
Б. Юлин: Германия к началу войны мобилизовала 2 миллиона 200 тысяч солдат, но в целом, сравнивая количество согнанных под ружье людей, немцы собрали больше, чем Франция и Россия, – просто раньше начали боевые операции.
Теперь – о планах и предположениях сторон. Французы исходили из того, что немцы в первую очередь нападут на них. Немцы, кстати, тоже считали, что первым делом надо нападать на французов – основных, как тогда предполагалось, противников. И наши это понимали.
Поэтому боевые действия планировались так: французы собирались, опираясь на линии укреплений на границах Франции и, возможно, Бельгии, сдерживать немецкий натиск до тех пор, пока Россия не завершит мобилизацию и не вторгнется в Германию с другой стороны. А воевать на два фронта у Германии не хватит сил.
Д. Пучков: Не хватит, да.
Б. Юлин: Это французский план. Он учитывал еще то, что союзником является Англия, – на самом деле действовать на два фронта немцы бы смогли, а вот драться еще и против Великобритании… Немцы были уверены, что Англия будет воевать против них, но не догадывались, что это случится с самого начала, потому что не знали о союзных обязательствах Англии. Они думали, что Англия неизбежно ввяжется в войну, но с опозданием.
Согласно знаменитому
