Рассудили они верно.
Кроме того, в это время шла расстановка фигур. Например, турки мечтали дружить с Англией и в случае чего воевать только на ее стороне, – но так как Англия хотела видеть своим союзником Россию, а Россия и Турция на одной стороне воевать не могут, то… Турция осталась без линейных кораблей.
Д. Пучков: Как это говорят в кругах, к которым мы не имеем чести принадлежать, «Турцию шваркнули». А деньги-то хоть вернули когда-нибудь?
Б. Юлин: Нет.
Д. Пучков: Отлично!..
Б. Юлин: С какой стати? Как это так, деньги еще вам возвращать. А вы попробуйте, отберите!
В подходящее время нашелся и повод: в конце июня 1914 года в Сараево, то есть на территории Австро-Венгерской империи, убили эрцгерцога Фердинанда и его супругу. Убийца был сербом по национальности…
Д. Пучков: Гаврила Принцип.
Б. Юлин: Да. Разумеется, виноватой назначили Сербию. Это произошло еще и потому, что раньше у власти в Сербии находилась династия Обреновичей, которую поддерживали австрийцы, а потом в результате заговора ее свергли, при поддержке России сменив на династию Карагеоргиевичей.
С точки зрения Австрии, это был непорядок. Германия сказала австрийскому императору: «Жги! Не бойся, мы с тобой, братан». И Австрия начала жечь, то есть предъявила Сербии ультиматум, фактически означавший ликвидацию сербской независимости. По предложению Российской империи Сербия согласилась на все пункты ультиматума, кроме одного, касавшегося подчинения сербских правоохранительных органов приехавшим австрийским сыщикам, которые должны были расследовать дело. Это действительно означало полный отказ от суверенитета.
И Австро-Венгрия начинает всеобщую мобилизацию. Казалось бы, для войны с Сербией это не так уж необходимо, но Австрия начинает сосредотачивать войска на границе как с Сербией, так и с Россией. На всякий случай. Россия, в свою очередь, объявляет мобилизацию. Сначала собирались сделать ее частичной – но, поразмыслив, решили, что это может сорвать всеобщую, когда она потребуется, поэтому сразу начали всеобщую.
Теперь – пара слов о том, что из себя представляют союзные договоры между державами. Обычно они строятся довольно своеобразно: если какая-то страна оказалась в состоянии войны с другой страной, но не является жертвой агрессии, союзники не обязаны участвовать в войне. То есть если Австрия воюет, допустим, с Сербией, Германия может не воевать. Но при этом если Австрия оказывается против двух и более противников, то Германия автоматически должна вступить в войну в соответствии с союзным договором. Кстати, между Россией и Францией договор был аналогичным.
И вот, Австрия объявила войну Сербии, Россия начала всеобщую мобилизацию против Австрии, сосредотачивая силы на границах с Германией и Австрией. Германия предъявляет России ультиматум: в течение 24 часов остановить всеобщую мобилизацию, иначе Германия будет вынуждена объявить Российской империи войну. Это полностью соответствовало тогдашним нормам: во-первых, наша мобилизация являлась угрозой для Германии, а во-вторых, даже если мы воюем исключительно против Австрии, той приходится воевать против Сербии и России, то есть против двух стран, и Германия обязана вступить в войну. Российская империя не ответила на немецкий ультиматум, продолжив собирать войска.
Д. Пучков: То есть, для тупых, начало мобилизации – это фактически начало войны. Всем понятно, ради чего ты тут мобилизуешься и куда ты пойдешь.
Б. Юлин: Итак, первая страна, которая ломанулась в войну, – Австро-Венгерская империя. Вторая сторона, присоединившаяся к разжиганию войны, – Российская империя. За ними последовала Германия.
Иногда говорят, что не следовало-де России вступать в Первую мировую войну, пускай бы немцы рубились с французами и англичанами, а нам нужно было подождать в стороне. Так вот, это французы с англичанами могли подождать в стороне.
Д. Пучков: Обожаю наших диванных аналитиков.
Б. Юлин: На самом деле мы в войну вступили раньше, а союзники могли выполнить союзные обязательства или нет. Они выполнили, можно приписать это их благородству, а можно – тому, что в их собственных интересах было войну устроить именно сейчас. Когда Германия объявляет войну России, Франция запускает во весь опор свою всеобщую мобилизацию и объявляет войну Германии. А Англия предупреждает немцев, что нужно соблюдать бельгийский нейтралитет: ведь немцы сосредотачивают основные силы на границе с Бельгией.
Д. Пучков: Так.
Б. Юлин: Англичане в войну не вступают, потому что Антанта – все-таки секретный союз. Кстати, чисто политический нюанс: если бы союз Франции, Англии и России был открытым, вполне возможно, Первая мировая бы вообще не состоялась. Знай Германия, что Англия вступит в войну сразу, она по-другому оценивала бы соотношение сил и, возможно, не решилась бы оказать поддержку Австрии: убили вашего эрцгерцога, туда ему и дорога.
Д. Пучков: Но тогда война бы просто разразилась позже?
Б. Юлин: Вполне возможно – но в это конкретное время развязыванию войны помогло то, что союз был секретный. А не озвучивали его именно потому, что все хотели войны. Другими словами, надо было Германии дать как следует зарваться, а то вдруг она на стрелку не явится.
И вот Германия, обгоняя по темпам мобилизации и Россию, и даже Францию, сосредотачивает войска и переходит бельгийскую границу. В первые месяцы взяты бельгийские крепости Льеж и Намюр, – правда, под Льежем, который перекрывал путь, из-за сопротивления гарнизона пришлось на 2 недели задержаться. Крепость захватили с помощью сверхтяжелой артиллерии, впервые примененной немцами: 422-миллиметровых осадных гаубиц. Когда снаряды начали падать на бельгийцев…
Д. Пучков: Сколько такой снаряд весил?
Б. Юлин: Больше тонны.
Д. Пучков: Как хорошая авиационная бомба, я бы сказал.
Б. Юлин: Короче, бельгийские укрепления не могли противостоять этим гаубицам от слова совсем.
Бельгия оказалась не способна остановить немецкое наступление, но смогла немножко его задержать, и французы успели перебросить свои войска. Произошло так называемое Приграничное сражение, где 3 французские
