Близится развязка – я прочла это по его непринужденным манерам, по тому, как он пожимает плечами.
– А ты? – спросила я, и у меня знакомо защемило в груди от дурных предчувствий.
– Я приеду позднее, – ответил он, – и мы вместе встретим Новый год в той самой комнате над воротами.
Итак, в третье по счету декабрьское утро я – после восемнадцати месяцев отсутствия – вновь отправилась в имение своего зятя в Менебилли.
Глава 25
Мой второй приезд весьма отличался от первого. Тогда была весна, цвел золотистый утесник, и молодой Джон Рашли вышел меня встречать на дорогу у входа в парк. Война еще не коснулась этих мест, и на выгоне паслись коровы и отары овец с ягнятами, а во фруктовых садах с деревьев сыпались последние цветы. Теперь же стоял декабрь, пронизывающий ветер гулял по долинам и холмам, и никакой смеющийся молодой кавалер не вышел, чтобы приветствовать меня. Когда мы свернули в парковые ворота, мне сразу же бросилось в глаза, что дом по-прежнему в руинах, стены после разрушений, нанесенных мятежниками, не починены. Там, где земли поместья спускались к морю возле Полкерриса, пахарь с парой волов прокладывал борозду, но к востоку и к западу земля оставалась невозделанной. То, что должно было быть богатой бурой пашней, заросло чертополохом. Тощие малочисленные коровы паслись на выгоне, и даже сейчас – по прошествии года и даже больше, – я разглядела большие пятна голой земли на местах, где стояли прежде палатки мятежников, и почерневшие корни срубленных ими на дрова деревьев. Когда мы взбирались по склону холма к дому, я увидела, как из труб тянется успокаивающий дымок, услышала лай дворовых собак и с некоторым чувством печали и сожаления спросила себя, обрадуются ли мне сейчас так же, как обрадовались восемнадцать месяцев назад. Мой паланкин занесли в наружный двор, и я, бросив взгляд на свою бывшую комнату над воротами, увидела, что ставни в ней забиты, как и в соседней с ней комнате, да и все восточное крыло дома имело такой же заброшенный вид. Мэри предупреждала меня в своем письме, что пока удалось привести в порядок лишь небольшую западную часть дома и что они живут в шести комнатах, для которых сумели отыскать занавески и самую необходимую мебель. И вот я вновь оказалась во внутреннем дворе и увидела башню и высокий флюгер, и тут – как напоминание о моем прошлом посещении – на ступенях дома появилась моя сестра Мэри; потрясенная, я обнаружила, что волосы у нее сделались седыми. Мэри встретила меня все с той же своей серьезной улыбкой и нежно поцеловала. Меня тотчас препроводили в галерею, где я нашла мою дорогую Элис, как всегда окруженную своей детворой; самый юный из отпрысков, которому только что исполнился год, цеплялся за ее колени, делая первые шаги. Теперь это было все наше общество. Солы вернулись в Пенрайс, а Спарки в Девон. Что до моей крестницы Джоан, то она с Джоном и детьми жила в городском доме Рашли в Фое. Мой зять, по-видимому, был где-то на другом конце поместья, и, как только я подкрепилась, мне сразу же пришлось выслушать все новости прошедшего года, – я узнала и о том, что Джонатан до сих пор не получил еще ни одного пенни от Короны на восстановление своего поместья и все, что было сделано, сделал он сам при помощи своих слуг и арендаторов.
– Корнуолл полностью разорен, – грустно поведала мне моя сестра, – и все недовольны. Урожай этого лета не возместит всех наших потерь за прошлый год, это тебе скажет любой, кому надо поднимать имение. Если только война в скором времени не закончится, все мы будет разорены.
– Возможно, мы вскоре и увидим ее конец, – ответила я, – но не тот, на который вы надеетесь.
Я заметила, что Мэри бросила быстрый взгляд на Элис; та хотела было что-то сказать, но воздержалась. И я поняла, что если до сих пор не упоминалось имя Ричарда, то это означало, что о наших с ним отношениях Рашли, возможно, предпочитали как бы ничего не знать. Мне не было задано ни одного вопроса о прошедших месяцах.
– Сведущие люди говорят, что его величество преисполнен надежд и в скором времени пошлет на запад армию, чтобы помочь нам выгнать Фэрфакса вон из Девона, – заметила Мэри.
– Его величество слишком озабочен тем, как сохранить свои войска в центральных графствах, чтобы думать еще и о западе, – возразила я.
– Но ведь не думаешь же ты, что Корнуоллу придется снова пережить вражеское нашествие? – с тревогой в голосе спросила Элис.
– Я не вижу, как мы можем избежать этого.
– Но… у нас полно солдат, разве не так? – произнесла Мэри, по-прежнему не решаясь упомянуть имя их генерала. – Уж я-то знаю, какие большие налоги собирали с нас на их содержание.
– Из солдат без башмаков и чулок получаются негодные бойцы, – сказала я, – тем более если в мушкетах у них нет пороха.
– Джонатан говорит, что все дело в бездарном управлении, – проговорила Мэри. – На западе нет высшей власти, способной взять на себя командование. Совет принца говорит одно – военачальники другое. Я же, со своей стороны, ничего в этом не понимаю. Мне хочется лишь одного – чтобы все поскорее закончилось.
По их высказываниям – это вырывалось даже у Элис, обычно такой мягкой и великодушной, – я могла догадаться о том, что в Менебилли сэра Ричарда Гренвила судили столь же сурово, как и повсюду, за его властные манеры и бесцеремонность и что если я сейчас не произнесу вслух его имя, то все время, пока я буду у них, эту тему будут обходить неловким молчанием. Никто из них не сделает первого шага, и между нами возникнет непреодолимый барьер.
– Возможно, из-за того, что последние восемь месяцев, с тех самых пор как ранило Ричарда, я находилась рядом с ним, мне трудно сохранять беспристрастность. Я знаю, у него много недостатков, но он – лучший солдат в армии его величества. Хорошо бы Совету принца прислушаться к его рекомендациям, хотя бы уж в военных вопросах.
Какое-то время они молчали, затем Элис, слегка покраснев, сказала:
– Тебе ведь известно, что Питер находился вместе с твоим братом Робином у сэра Джона Дигби под Плимутом. В последний свой приезд он рассказывал нам, что сэр Ричард, не имея на то права, постоянно шлет приказы сэру Джону.
– Что за приказы – хорошие или плохие? – спросила я.
– Вряд ли спор идет о самих приказах, – ответила Элис. – Вполне вероятно, они необходимы. Но вызывает раздражение сам факт, что
