через тыловой выход. Как понимаю, в «Березку» мы поедем на моей машине? Так вот, оставим ее у котельной. Вы встретите бойцов и разберетесь с ними, а я уеду! Не надо никакого леса. И Ермакова никакого не надо. Можете и его валить, если захотите! Я же за этот вариант готов заплатить вам, ну, скажем, по пятьдесят тысяч долларов каждому. По-моему, неплохое предложение, а?
Гончаров усмехнулся:
– И где ж ты деньги такие возьмешь? Из квартиры до поездки в санаторий мы тебя не выпустим, с кем- либо общаться не дадим!
Цейман проговорил:
– А мне не надо никуда идти, и звонить никому не надо. Деньги в квартире, в сейфе!
Майор протянул руку:
– Ключи от сейфа!
– Ключи я, конечно, дам, но вы сами без моей помощи в сейфе ничего не найдете!
Власенко взглянул на командира:
– Не понял!
И перевел взгляд на бандита:
– У тебя что, сейф какой-то особенный?
– Да, особенный. Как говорится, два в одном. Но второй, главный отсек могу открыть только я. И не потому, что знаю код исключительно я один, код ерунда, его можно выбить из человека или просчитать. Все дело в системе опознания хозяина. Это очень хитрая штука. Импортная такая система, кстати, используется, как слышал, в самом Пентагоне при хранении документов особой секретности. Даже я не знаю, как глазок компьютера, вмонтированный в заднюю стенку основного отсека, узнает меня. Но стоять перед ним я должен в полный рост.
Прапорщик поинтересовался:
– И где ты приобрел это чудо техники?
Цейман ответил:
– О, это долгая история! Я не могу поведать ее вам, так как сейф доставил сюда Валентин Савельевич, а какие-то узкоглазые парни настроили его. На меня. Пять часов пришлось стоять!
– И что же такого хранит в этом сейфе Стародубов? Слитки золота?
– И это тоже. Во втором отсеке вся его казна, все его деньги. А я казначей Валентина Савельевича.
И вновь Власенко поинтересовался:
– Много ли в потайном отсеке денег?
– Много! Около трех миллионов долларов. Но они только частью хранятся в купюрах, для текущих нужд. В основном капитал Стародубова переведен в драгоценные камни и рассредоточен по отдельным ячейкам!
Прапорщик прервал казначея:
– А что нам мешает забрать всю кассу?
– Не получится. Я же сказал, что драгоценности рассредоточены по отдельным ячейкам, и к ним доступ имеет только сам Стародубов. Я лишь к ящику с купюрами, где сейчас около ста тридцати тысяч долларов. Сто я отдам вам, тридцать возьму себе, чтобы убраться из этого проклятого города, подальше от Стародубова с его наполеоновскими планами и гитлеровскими методами достижения поставленной цели! Что скажете, господа?
Гончаров присел на прежнее место, слегка задумался, потом решительным тоном произнес:
– Давай деньги!
Казначей бросил быстрый взгляд на офицера:
– Так можно считать, сделка состоялась?
Майор повторил:
– Деньги на стол! Быстро!
– Да, да, но ваш помощник, ...
Власенко недоуменно смотрел на своего командира и боевого товарища. Он и в мыслях не допускал, что Гончаров может купиться. А что выходит? Перехватив его взгляд, Гончаров приказал:
– Влас! Подведи Карла Густавовича к сейфу и глаз не спускай с манипуляций его рук. Ты знаешь, как открываются сейфы, так что если что-то не так, вали этого старого козла! Ну что уставился. Выполнять приказ!
И добавил:
– Обоим!
Вскоре на стол Цеймана легли тринадцать запечатанных пачек стодолларовых купюр. Сто тридцать тысяч североамериканских долларов.
Гончаров взял одну из пачек, проверил ее. Деньги, по крайней мере по ощущениям майора, были не фальшивыми. Он указал на них Власенко:
– Влас, оставь старика в покое на секунду и сложи деньги в сумку, что стоит в углу кабинета.
