А вот тут лучше не спорить. Если проф посчитал, что пора разговор закруглять, значит пора. Ему ничего не стоит дока Росси позвать, и уж та-то точно нас взашей выгонит. Уж лучше мы сами, добровольно, без потери достоинства, так сказать…
– Ну и что ты об этом думаешь? – поинтересовался я, оставшись с Тинкой наедине.
Профессор с присущей ему деликатностью не стал нас обременять своим присутствием и ушел в лабораторию, а мы неспешно побрели к бассейну Люченте – подходило время утреннего кормления, а синьорина Монтанари старалась по возможности эту забаву не пропускать.
– Не знаю… странно это все.
– Что именно? Растворившийся в воде экраноплан?
– Не только. Что она делала в том проливе? И почему одна? Не верю я этой… как она на тебя смотрела!
– Тин, ты ревнуешь?! – поразился я.
– Вот еще! Очень надо!
Офигеть. Угадал. Вот и разбери этих баб… только что чуть ли не в любви признавалась, фанаткой себя называла, и вот уже загрызть готова. Надо что-то делать, как-то отвлечь. Да хотя бы подколоть.
– Только не говори, что она шпионка.
Альбертина посмотрела на меня, как на умалишенного, а потом глубоко задумалась.
– Эй, я пошутил! Ты чего?!
– А я не шучу! – нахмурилась девушка. – Этих, с Новой Гренады, у нас много развелось. Летят, как пчелы на мед! И чего у себя не сидят?!
Это она верно заметила. И про мед, и про пчел – здоровенных, но, к счастью, не кусачих. А вообще здесь все земное крупнее своих прототипов, из-за пониженной силы тяжести, надо полагать. Таких больших апельсинов, например, я в жизни не видел. А какие здесь злаки! Вот только растут не очень охотно, привередливы к климату и почве. Зато цитрусам раздолье.
И насчет выходцев с французской территории, названной по имени самого крупного их острова, тоже права моя ненаглядная. Идет процесс, потихоньку, исподволь, но идет. Человеку свойственно искать лучшей доли, а Патриа-Нуэво после восстановления сообщения с Новым Оймяконом заметно опередила конкурентов – как франкоязычных соседей, так и живущих за «семью морями» испанцев. Вот и перебирается сюда народ, особенно ценные специалисты. Грубой рабочей силы здесь и своей хватает, а спецы никогда лишними не бывают. Так что ничего удивительного в том, что доктор Франсин Моро, в недавнем прошлом являвшаяся одним из ведущих ученых Университета Новой Гренады, решила, что на территории Корпорации перспектив больше. Правда, переход на другую сторону слишком уж театрально обставила: публичный скандал в академических кругах, шумиха с преследованием и как апофеоз – просьба о предоставлении политического убежища. Ну и как в таком откажешь? И геополитическому противнику нос утрешь, и отменного спеца приобретешь. Да и сама Франсин со всех сторон в выигрыше – и руководитель лаборатории, и тема у нее своя, ни под кем не ходит. И даже при оч-чень большом желании на нее теперь не особенно надавишь, поскольку это будет означать грандиозный скандал и непременно отразится на имидже всей страны. Ой, непростая барышня!
– Нет, это уж слишком, – буркнул я. – Спишем на итальянский темперамент и девичью склонность к преувеличениям.
– Чего это к преувеличениям?!
– Ну, тогда к гиперболизации.
– Дурак!
Некоторое время шагали молча – Тинка дулась, а я посмеивался, разумеется, про себя. Потом мне это надоело и я предпринял новую попытку разговорить спутницу:
– Как думаешь, проф поведется?
– Нет.
– Уверена?
– Без вариантов.
– Но ведь это такой шанс!!!
– Свернуть шею? – иронично вздернула бровь Альбертина. – Забудь. Это авантюра, а профессор Спанидис не приемлет авантюр. Это антинаучно и просто преступно! – весьма похоже изобразила она нашего научного руководителя. – А еще стоит денег, а у нас бюджет на год вперед расписан.
– Да, это аргумент. А если деньги будут?
– Мажор!
– Я серьезно.
– Ты у нас кем числишься? – хитро прищурилась Тинка.
– Младшим научным сотрудником. Практикантом по обмену, – поддержал я игру. – И что?
– И где же в твоих должностных обязанностях прописано участие в авантюрных экспедициях к черту за пазуху, да еще и с, мягко говоря, сомнительным результатом? За пределами рабочего дня, что ли? В свободное от основных обязанностей время?
– Тут ты не права. Деньги решают если не все, то очень многое.
– Хочешь доказать?
– Даже не собираюсь.
– Слабо?
– Не-а. Просто не успею с Нового Оймякона бабло перевести. А того, что есть с собой, для финансирования полноценной экспедиции маловато будет. Проще местного инвестора найти… – призадумался я.
– Ты это серьезно?!
– А почему нет? Будут деньги, и свободное время как по волшебству появится, и соответствующие обязанности возникнут. Надо только прикинуть, кого из наших здешних партнеров подтянуть можно…
– Вот теперь я точно знаю, что ты мажор!
– Это что-то меняет?
– Конечно! Ты будешь думать, что я с тобой из-за денег!
Ох, женщины!
– Тин, включи логику. Ты ведь меня клеить начала до того, как узнала о финансовом благосостоянии.
– Чего?!
– Ну, вспомни…
– Я?! Тебя?! Клеить?!
Тьфу на тебя!
– Ладно, ладно, признаю, глупость сморозил. Это я тебя добиваюсь уже почти неделю. А ты пока что держишься. Мне бы такую силу воли. Ну что, прощен?
– Иди сюда, льстец.
Ну вот, поцелуйчик перепал. А сейчас еще Люченте покормим, и вообще ненаглядная в прекрасном расположении духа будет. Надо воспользоваться ситуацией в собственных грязных целях и пригласить ее вечером куда-нибудь выпить по коктейлю. Тут главное момент не упустить. Секундой раньше, секундой позже – пошлют далеко и надолго. Но я безотказное средство знаю – фотки. Все девчонки любят
