До сих пор приятно вспомнить. Мало того, ничего подобного ранее я не испытывал. Возникшая явно благодаря наногаджетам ментальная связь позволила чутко реагировать на малейшие желания девушки, и в результате я был вознагражден за долгое ожидание и терпение даже не на сто, а на все двести процентов: Тинка отблагодарила от души – связь была двусторонней и она тоже меня чувствовала, буквально предугадывая мои намерения. Короче, оторвались оба, как никогда раньше. А потом еще часа два разбирались с интерфейсом и функционалом подарков. Мой ожидаемо оказался круче, но делиться открытием с дамой сердца я благоразумно не стал. Вот зачем ей, например, знать, что я теперь могу отследить ее местоположение в радиусе нескольких километров? А при желании и в масштабах планеты, просто придется для этого воспользоваться подручными средствами – да хоть той же системой мониторинга моря с ее спутниковой группировкой. Или с аналогичной целью задействовать мощности местного сегмента Ноосферы. Там вообще много чего забавного оказалось. Взять хотя бы возможность «подсаживать» часть колонии наноботов в чужую компьютерную технику… «возложением длани». Или подключиться к мозгу Тинки напрямую – как, собственно, вчера и вышло. Правда, теперь активировать этот тип связи мог только я, да и то строго при согласии абонента – Тинкин гаджет обрубил ее, как только завершилась калибровка и настройка. Собственно, эти два процесса и сделали возможным спонтанное подключение.
А потом мы едва не проспали выход в море – проснулись в моей кровати в обнимку, обменялись безумными взглядами и подорвались в ванную. Тинка попыталась было проскользнуть первой, но я ее умудрился поймать за руку и не дал разорвать дистанцию. В результате в кабинку вломились вдвоем, едва в ней поместившись. Правда, этот факт не помешал нам по-быстрому вспомнить нынешнюю ночь. В тесноте, как говорится, да не в обиде. Короче, приняли душ, умылись, прикончили по чашке кофе и рванули в разные стороны – я прямиком на пирс, разве что собранную с вечера сумку прихватил, а Тинке предстояло сначала заглянуть домой. Что характерно, тоже за вещами. Против ожидания, она почти успела… даже не почти, а успела – пять минут погоды не делали. Хотя уже ошивавшаяся на пирсе Франка оч-чень подозрительно на меня посматривала. А потом появился Агеластос с мордоворотами, прибежала Тинка, и даже проф Спанидис пожаловал – видимо, счел своей прямой обязанностью лично присутствовать при старте экспедиции. Или авантюры, это с какой стороны посмотреть. И это я еще про два десятка приблудных репортеров молчу. Мне-то они пофиг, а вот Альбертина, есть такое предчувствие, потом изноется по поводу «как я стремно выгляжу на экране – почти не накрашенная и с неудачных ракурсов».
Ла Пинца давно уже растаял в утренней дымке, а я все вглядывался в непривычно близкий горизонт за кормой и предавался приятным воспоминаниям. Все-таки хорошо в море! Даже в таком, как Эль-Мар-Азурро, которое и морем-то не назовешь – так, сплошные проливы между островами. И это несмотря на два полных часа крейсерского хода нашего конвоя – с учетом, естественно, охраны. «Метеор» шел чуть позади, Майк и Серджио не торопились вырываться вперед, поскольку наша «девятка» в данный конкретный момент была слабым звеном, уступая собрату в скорости на добрую треть. Несмотря на вчерашние обещания Агеластоса, пока что распределение членов экспедиции по экипажам не соответствовало ранее озвученному – Франка тусовалась с нами, если можно так выразиться. Мы же, то бишь научная часть экспедиции, сейчас развлекались вовсю – последняя инвентаризация, калибровка приборов, корректировка ближайших планов… рутина. А еще обе представительницы прекрасного пола вооружились миниатюрными камерами в виде контактных линз – уж не знаю, где наша начальница эти шпионские гаджеты откопала. Мне такую не доверили, видимо, сомневались в моих операторских способностях. Или, наоборот, переоценили – но уже способности к незаметному подкрадыванию с целью застать врасплох. Признаю, мысль интересная, и я бы, вне всяких сомнений, претворил ее в жизнь, если бы не одно «но» – будь полученные видео моей личной собственностью, не предназначенной для, скажем так, широкой аудитории.
Хотя насчет рутины это как посмотреть. Уж не знаю, по каким-таким признакам, но Тинка таки распознала в докторе Моро прямую конкурентку в борьбе за мою благосклонность, и теперь походила на разъяренную кошку, еле-еле эту самую ярость сдерживающую. Только тронь – и тут же получишь когтистой лапкой. А то и зубами вопьется во что-нибудь мягкое. Применительно к синьорине Альбертине это выражалось в основном в недовольном бурчании и едких ухмылках, которыми она одаривала пытающуюся ее инструктировать Франку. Впрочем, надо отдать обеим должное, о деле ни та, ни другая не забывали – деловито стучали по клавиатурам да елозили пальцами по мониторам, настраивая регистрирующий комплекс и следящую систему соответственно. У меня же работы пока не было. Строго говоря, я сейчас стоял вахту, подменяя отдыхающего Анхеля, но надобность в нахождении меня, любимого, в ходовой рубке лично отсутствовала – я просто связал «мозг» катамарана с аналогичным устройством Майкова «Метеора», и автопилот все делал за меня. И, я бы даже сказал, гораздо лучше меня – наш аппарат шел за ведущим, как на привязи, копируя его траекторию с точностью до полуметра. Я же, дабы не скучать в одиночестве, сначала поторчал на верхней палубе, предаваясь приятным воспоминаниям, а потом забрел в научный отсек – если совсем честно, на голоса. Что характерно, приятные женские (или даже девичьи).
– Дамы, а можно нескромный вопрос?
– Что, помочь решил? – живо среагировала Тинка.
– Не-а, не дождетесь, – отмахнулся я. – Моя аппаратура вся готова, и вообще, я занят.
– Так занят, что есть время на глупые вопросы? – усмехнулась Франка, не отрывая взгляда от монитора.
– А с чего ты взяла, что глупые? – усмехнулся я. – Не знаю, как
