Поэтому, прежде чем перейти к вопросу о новых правилах работы с данными, которые я считаю необходимыми для регулирования деятельности инфопереработчиков, нам следует поближе познакомиться с тремя категориями социальных данных – нашими кликами, нашими контактами и нашим контекстом. Нам предстоит убедиться в том, что использование этих источников первичной информации противоречит многим существующим социальным нормам, в том числе и глубоко личного и эмоционального характера. Как идентифицируется личность? До какой степени иллюзорны представления о приватности? Что означает понятие «друг»? Как наше окружение влияет на нас, а мы на него? Возможно, для вас станет сюрпризом, что ответы на эти вопросы содержатся в истории ваших поисков в Google, вашем взаимодействии в Facebook и в сенсорных датчиках вашего мобильного телефона.
Глава 2
Знаки и значения
Противостояние между цифровым частным и цифровым честным
…чтобы суметь быть тем, что он есть, он должен верить, что он есть нечто большее[64].
Роберт МузильВы – это созданная вами информация?
Как и многие из тех, кто в наши дни экспериментирует с социальными данными, по образованию я – физик. Если вдуматься, в этом нет ничего особенно удивительного: цифровые следы, которые мы оставляем в интернете или при использовании мобильных телефонов, очень похожи на «хвосты» и импульсы, которые улавливает детектор частиц. Опыт экспериментальной работы в физике элементарных частиц – действительно идеальная тренировочная база для того, чтобы в дальнейшем заниматься тем же в электронной коммерции.
В физике высоких энергий наблюдать за частицами как таковыми невозможно. Можно лишь наблюдать за их взаимодействием с созданным вами детектором. Анализируя это взаимодействие, физики приходят к выводам о свойствах частиц. Студентом-старшекурсником я работал в лаборатории физики элементарных частиц ЦЕРН под Женевой[65]. Я занимался данными, полученными в опытах с пузырьковой камерой, в том числе изучением траектории и радиуса микроскопических пузырьков, образующихся при попадании частицы в камеру и ее взаимодействии с почти кипящей жидкостью. Пробег и размер пузырьков использовались для расчета электрического заряда и массы частицы. Этот принцип косвенного наблюдения применяется во всех экспериментах физики элементарных частиц: никто никогда не увидит бозон Хиггса, но полученные косвенные данные дают подавляющему большинству физиков основание считать, что эта частица существует.
Следы протона, создающего двадцать шесть заряженных частиц в эксперименте с пузырьковой камерой в fermilab.
Подобно элементарным частицам, люди обладают свойствами, в которых можно убедиться, лишь наблюдая, как они взаимодействуют с другими людьми и оценивают их. Это несколько напоминает главного персонажа романа Роберта Музиля «Человек без свойств»[66] – математика, черты характера которого определяет окружающий мир[67]. Оставленные нами следы говорят о нас очень многое, что ставит под вопрос саму возможность сохранения тайны личной жизни. Эти следы также позволяют инфопереработчикам наблюдать за нашим поведением и интерпретировать его, а затем прогнозировать наши действия и области интереса, причем вне зависимости от того, известно нам об этом или нет.
Новые социальные платформы, где мы активно делимся созданной нами личной информацией, предоставляют невиданные ранее возможности для самовыражения. Мы можем тщательно подбирать атрибуты для демонстрации своей персоны, причем не только внешние вроде прически или стиля одежды, как это происходило раньше в рамках так называемого показного потребления. Теперь происходит то, что я называю показной коммуникацией: мы можем с легкостью изменять характерные признаки своего цифрового образа, от фото в профайле до псевдонимов, используемых на разных платформах. На заре интернета нам казалось, что анонимность предоставляет поразительную новую свободу, однако смена образов не проходит даром. Желание оградить себя от риска злонамеренного использования подлинных личных данных вполне естественно, но в то же время сохранение анонимности сокращает возможности использовать эти данные с выгодой для себя.
Для многих людей инстинктивной реакцией на возможность использования их данных против них самих является требование усилить меры защиты личной информации, поскольку личная информация должна быть неприкосновенна. Однако многие из подобных мер на самом деле лишь ограничивают возможность возложить ответственность на конкретного человека. Дефицит ответственности идет вразрез с теми принципами прозрачности и свободы выбора, которые призваны помогать нам извлекать выгоду из своей личной информации. В мире социальных данных старые правила уже не работают. Экономика повсеместного создания и распространения информации требует от нас создания новых норм и идеалов.
Но прежде чем заглянуть в будущее, давайте исследуем историю такой категории, как неприкосновенность личной информации. Оказывается, само это понятие появилось относительно недавно как следствие развития технологий. И заложенные в нем принципы и стандарты неспособны обеспечить нашу безопасность в эпоху открытости социальных данных. Не надо бороться за неприкосновенность личной информации только потому, что сто лет назад подобная борьба считалась действенным способом решения проблемы.
Краткая история недолгой истории приватностиБольшую часть истории человечества люди жили у всех на виду. Мы жили не только с самыми близкими, но и со всей семьей, собиравшейся вокруг домашнего очага и знавшей всю нашу подноготную. Такое «добрососедство» означало постоянное пристальное наблюдение за нами. Нарушение общественных норм влекло за собой безжалостное осуждение и сплетни, а тех, кто действительно пошел наперекор правилам, в лучшем случае изгоняли.
Вполне возможно, что первым технологическим средством обеспечения тайны личной жизни стали камины[68]. В XVII веке они получили широкое распространение в домах европейцев, что позволило многим семьям разделить дома на отдельные комнаты со стенами и дверями, отгораживавшими людей от любопытных глаз родственников. Примерно тогда же целая серия инноваций в сельском хозяйстве изменила способы заработка на жизнь[69]. К середине XVIII века темпы роста производства продуктов питания опережали темпы роста населения. Многие люди переезжали в города, где появлялись первые фабрики эпохи промышленной революции.
Жители городов вели обособленный образ жизни и держали двери запертыми. У этой новообретённой приватности были издержки: конструкция каминов, обычно достаточно глубоких, чтобы ставить на огонь кухонные котлы, была крайне неэффективной, и в небольших помещениях скапливался дым. Такова была цена обособленности жилья. В 1740-х годах условия наконец начали улучшаться. Не кто иной, как Бенджамин Франклин, предложил конструкцию так
