Уилсон считает, что люди, когда-то верившие в потенциал биткоина в деле обеспечения личной свободы, впоследствии соблазнились деньгами и властью. «Целый ряд стартапов, якобы либертарианских по духу, вдруг обращаются [к правительству] и заявляют: “Смотрите-ка, мы можем сделать это для вас”[328]. Это ведь легкие деньги. И это вгоняет развитие биткоина в определенные рамки. Этот вопрос легко обсуждать. Кто-нибудь говорит: “В конце концов, ведь биткоин может стать твоим партнером. Он твой друг. Мы даже могли бы помочь банковской системе и законодателям”… Люди, которые три года назад были радикалами, теперь надевают костюмы, галстуки, выбрасывают полотенце на ринг и заявляют: “Даже если биткоин и не станет вещью, которая изменит мир, я все равно могу на нем неплохо заработать. Я могу стать одним из избранных”», – рассказывал он нам.
Dark Wallet стал ответом истинных биткойнеров на этот вызов. Где только было можно, Уилсон расписывал его как способ «похоронить любые попытки втянуть биткоин в сферу государственного регулирования» и ответить правительству: «Вы, кажется, собирались регулировать биткоин. Посмотрим, как вы с этим справитесь»[329]. Уилсон, ранее получивший известность как разработчик первого напечатанного 3D-ружья, ничуть не сомневался, что его проект облегчит отмывание денег, торговлю наркотиками, детской порнографией и финансирование терроризма, и, более того, открыто об этом заявлял. На все упреки он отвечал: «Свобода – опасная вещь». Вряд ли можно надеяться сделать таким способом из биткоина мейнстрим развития денежной системы, но Уилсон на это и не рассчитывал. Если Dark Wallet даст свободу маргинальным слоям общества, так тому и быть.
Биткоиновое сообщество отреагировало на появление Dark Wallet неоднозначно. Убежденные либертарианцы сразу его полюбили. Некоторые технари были впечатлены техническими свойствами – тот же Гэвин Андресен, будучи ведущим ученым Bitcoin Foundation, назвал эту технологию «фантастической»[330]. Он также заявил, что «…чем больше приватности, тем лучше», хотя и считал, что законодатели тоже найдут достойный ответ. Отзыв Андресена звучал несколько иронично, если учесть, что Уилсон и его соучредитель Амир Тааки постоянно обвиняли их ассоциацию в том, что ее используют как инструмент интеграции интересов биткоиновых бизнесменов и вашингтонского истеблишмента. Однако журналист-фрилансер, комментатор и биткоиновый предприниматель в одном лице Райан Селкис сформулировал суть опасений бизнесменов от биткоина[331]. Dark Wallet олицетворял собой «ночной кошмар» законодателей, занимавшихся проблемами регулирования биткоина. «Заявить самому могущественному правительству в мире, что оно может катиться к черту, да еще когда вы сами не вышли из нежного возраста, – это отличное шоу, но оно вовлекает каждого члена биткоинового сообщества в эти разборки, – писал Селкис в блоге под названием TwoBitIdiot. – Очень интересно, не сделают ли черные кошельки и черные рынки своими соучастниками заодно и всех биткойнеров?»
Таким образом, противоречия между заинтересованностью биткоиновых предпринимателей в централизованном регулировании и чистым видением децентрализованной утопии были вынесены на шумную арену дискуссий, где биткоиновое сообщество обсуждает свои идеи. Примерно такой же раскол в сообществе возник, когда предприниматели запустили в рамках Blockchain 2.0 разработку новых интеллектуальных приложений на основе децентрализованного блокчейна. Но фанатики обозвали их мошенническими трюками сторонников централизованного регулирования. Ставка в этих дискуссиях была высока, поскольку от их исхода зависело то, какое положение займет криптовалюта и насколько широкое распространение она получит. Будет ли она стремиться к этой цели в ходе отчаянной партизанской войны, бросив открытый вызов истеблишменту? Или сыграет роль дипломатичного переговорщика, согласного включить некоторые свойства существующей системы в свою модель и тем не менее представляющего на рынке свои новые и ценные свойства? В случае выбора второго варианта в биткоиновом сообществе неминуемы жесткие трения, но главный вопрос заключается в том, не выхолостит ли это саму суть биткоина и не подорвет ли его способность полностью преобразовать современную экономику. Если этот примирительный подход возобладает, то такие службы, как Dark Wallet, скорее всего, станут андеграундом, где продолжат обслуживать нелегальную деятельность, исключив себя из глобального мейнстрима криптовалютной экономики. Именно этого в той или иной мере добиваются законодательные инициативы правительства, направленные на предотвращение отмывания денег и прекращение финансирования наркоторговли и террористической деятельности. Но явно ощущается некоторый страх перед выхолащиванием сути биткоина и его избыточной зарегулированностью, вследствие чего он утратит свою силу, свою цель и свою ценность для общества.
Вряд ли биткоиновое сообщество сможет разрешить этот спор самостоятельно. Эти проблемы касаются более широких слоев общества и должны быть адресованы и ему тоже. Общество само по себе претерпевает сегодня глубинные изменения вследствие глобальных технологических, демографических и экономических сдвигов. В этой вновь формирующейся среде криптовалюты призваны сыграть роль главного катализатора перемен. Именно от нас – граждан, избирателей, экономических агентов этого будущего общества – зависит, какую роль мы хотим отвести этой технологии, а значит, и какая из двух моделей функционирования криптовалюты будет доминировать.
Глава 11
Новая новая экономика
Прогресс – удобная болезнь.
ЭДВАРД КАММИНГСДо этого момента мы изучали в основном историю развития криптовалют, обеспечиваемые ими преимущества, а также проблемы, которые они создают. Однако новые виды денег и формы организации бизнеса не появляются в статичном, пассивном обществе, где люди просто ждут, пока их не пробудит к активной деятельности какая-нибудь новая монетарная теория. Общество само по себе быстро и непрерывно меняется. Цифровые технологии и онлайн-вычисления находятся в эпицентре этих изменений, преобразуя принципы организации общества, общественных отношений и деловых связей, ведь все стороны нашей жизни все больше и больше зависят от мощности компьютеров и сетевых коммуникаций. Конечно, причины изменений не сводятся только к этим двум факторам – есть и другие: демографические сдвиги в стареющих странах Западной Европы; беспрецедентный рост среднего класса в развивающихся странах; распространение терроризма в охваченных международными конфликтами регионах как основная угроза безопасности в наше время; последствия финансового кризиса 2008 года, подорвавшие веру людей в традиционную финансовую систему. Все это создает как угрозы, так и возможности для развития криптовалют – ведь они способны спровоцировать еще более глобальные перемены, чем те, для которых изначально предназначались.
В такие смутные времена никогда не бывает недостатка в людях, заявляющих о своей способности разобраться в происходящем. Выходит огромное количество книг о цифровом веке и его сути, о «конце работы» или влиянии на экономику долговых обязательств, оставшихся после финансового кризиса. Наша книга тоже относится к этому жанру. Но важно отметить, что линейное мышление, заставляющее людей считать истинной только одну идею, мешает им признавать убедительность одновременно развивающейся противоположной по содержанию идеи. Далее мы проанализируем некоторые противоречия и оценим их значение для способности общества воспринимать революционные идеи, к которым, несомненно, относится и криптовалюта. Мы рассмотрим напряженность, создаваемую криптовалютой в обществе, а также обоснованность требований ее устранения путем переговоров и достижения компромисса – обычно через вмешательство правительства.
Самое серьезное противоречие связано с проблемой, описанной в предыдущей главе: централизация против децентрализации. Противоборствующие силы с каждой стороны вполне очевидны не только в криптовалютном сообществе, но и в обществе в целом.
Может показаться, что мы живем в эпоху суперцентрализации. Концентрация власти и контроля, приведшая к финансовой катастрофе 2008 года, в основном выражалась в сосредоточении слишком большого
