– А потом? – Дэнни слушал мой рассказ, будто ребенок сказку на ночь. Вик неодобрительно помотал головой и уставился в окно.
– А потом на меня что-то нашло. Я убил несколько талибов чуть ли не голыми руками. Ублюдки напали на нас прямо возле базы, поэтому вертолет прилетел уже через десять минут. Тех, кто выжил, вывезли. Мне рассказали, что я сидел возле броневика и просто смотрел на скалы. Никак не реагировал ни на слова, ни на пощечины. Потом меня отвезли в госпиталь и уже там вручили награду.
– Значит, ты все-таки послужил правому делу? – усмехнулся расист. – Спас несколько белых задниц?
– Точно, nigga, – кивнул я. – Спас несколько белых задниц, получил нож в бедро, две недели отпуска в родном Комптоне после госпиталя и «Пурпурное сердце».
– Героин, – произнес вдруг Вик.
– Чего? – в один голос спросили мы с Дэнни.
– В том караване был героин, – ответил русский. – Вы перевозили героин в аэропорт, откуда его по воздуху переправляли дальше – на натовскую базу, в Албанию. А уже оттуда – по всей Европе, вместе с вашими косовскими друзьями.
– По-твоему, морская пехота США участвует в наркотрафике? – спросил Дэнни, набычившись.
– Весь мир знает, что американцы контролируют поставки наркотиков. – Вик пожал плечами. – По большей части – «Динкорп», но иногда этим не брезгуют и военные. К вам в страну ввозили брикеты с кокаином военными самолетами. Дело Оливера Норта[25] вспомните.
– Черт подери, это было еще в восьмидесятых, dog, – скривился я. – При долбаном Рейгане.
– Не важно, – сказал Вик и перевел тему: – Ты хочешь сказать, что у тебя это в первый раз?
– Не в первый, nigga, – признался я. – В первый раз было три дня назад… Для вас – больше двух недель назад. Тогда нас взяли отморозки из «Нового рассвета», допрашивали на своей базе. Я вспомнил, как со мной разговаривал дон Сантанелли.
– Сантанелли? – спросил Дэнни. – А это что за итальяшка?
– Этот итальяшка – глава самой крупной мафиозной семьи в округе Лос-Анджелес, – ответил вместо меня Виктор.
– Точнее и не скажешь, homie, – подтвердил я. – Жуткий человек. Тот, из «Нового рассвета», тоже был жутким. И вышло в итоге то, что вышло.
Я замолчал, по широкой дуге объехал аномалию, с трудом вошел в поворот и снова прибавил скорость. Метров на сто вперед очки не распознавали ни одной аномальной дряни, поэтому здесь можно было слегка разогнаться.
– А что вышло? – не унимался Дэнни.
Я ожидал этого вопроса, поэтому просто пожал плечами и ответил:
– Я раскачал стул, к которому был привязан, разломал его и выбил из «рассветовца» мозги.
Потрясенный моим рассказом, парень замолчал. Произвести такое же впечатление на Виктора мне, конечно, не удалось, но я и не надеялся. «Судя по всему, Вик – тертый мужик, – подумал я, – и уж точно не престарелый бизнесмен, как мне показалось сначала. А не из КГБ ли он? Хотя мне, наверное, лучше этого не знать».
– Куда мы едем-то? – Виктор продолжал смотреть в окно, его голос совсем ничего не выражал. – Вернемся к маяку?
– Я думаю, возвращаться к радисту нет смысла, nigga, – ответил я. – Семью его мы не нашли, нас самих дважды чуть не пришили. А один раз, когда мы добывали броневик, чуть не сожрали. Мне кажется, сейчас самое время, чтобы попытаться свалить из Зоны.
– Третья линия периметра. Ты слышал, что говорил радист? Ее укрепили, подвели войска. Ты думаешь, мы сможем вырваться из Зоны на броневике? – спросил меня Виктор.
– Нет, nigga, не сможем, – признал я. – Как бы мне этого ни хотелось – не сможем. Хорошая очередь из крупнокалиберного пулемета, выстрел из гранатомета или танковый снаряд к нам в кузов – и все, конец нам.
– А чего мы тогда туда едем? – беспокойно заерзал Дэнни.
– Посмотрим, поищем бреши в защите. Может быть, получится проскользнуть незаметно, – сказал я.
– А если их нет? – Виктор посмотрел на меня.
– Тогда будем искать союзников для штурма.
* * *Припарковать машину на заднем дворе одного из домов показалось мне хорошей идеей. Правда, как оказалось, маскировка вышла так себе. Мощные протекторы содрали с лужайки дерн, оставив на ней широкую колею. На всякий случай я закрыл машину на ключ, и мы двинулись в сторону третьей линии периметра, которая две недели назад стала первой.
Я понятия не имел, как она выглядит, поэтому, увидев блочную стену из металлических листов четырех метров в высоту, сильно удивился. Более того, стена поверху была щедро увита спиралью Бруно, и перебраться на другую сторону у нас не вышло бы при всем желании.
– Камеры, минное заграждение с обеих сторон, – прошептал Вик, указав пальцем на стену. – С той стороны – легкие противопехотки: наступишь – ступню оторвет к чертям, но жить будешь. И сигналки.
– С чего ты взял? – спросил Дэнни. – Две недели прошло, неужели они могли так быстро все здесь построить?
– А никто ничего и не строил, – усмехнулся Вик. – Мины уже лежали в земле, просто были неактивными. Защита на случай прорывов: если в Зоне начинает твориться что-то странное, заграждение просто активируют дистанционно.
– Можно здесь пройти, nigga? – спросил я, посмотрев в глаза Виктора.
– Без карты мы здесь не пройдем, – сказал он, – никакие миноискатели не помогут. Единственное место, где можно пройти, – это блокпост. Ближайший – в километре. Предлагаю пройтись пешком и посмотреть, что там и как.
– Может, на машине? – спросил Дэнни, который, кажется, за полдня уже отвык ходить на своих двоих.
– Нет, – помотал головой Вик. – Тут нужно пешком ходить, причем с опаской и с оглядкой. У них здесь сейсмодетекторы установлены, на шаги они сработать не должны, а вот на трехтонный броневик среагируют точно. Можно даже не сомневаться.
– Идем тогда, homie. – Я повернулся и пошел туда, куда указал Вик. Мои спутники без лишних слов пошли за мной, след в след. – Километр по Зоне – это, конечно, многовато. Но по краешку аномалий должно же быть меньше?
– Должно, тут не поспоришь, – хмыкнул Виктор. – Здесь, как по мне, нужно больше бояться на обычную мину наткнуться. Их-то детектор не видит. Даже если сигналку сорвешь – то все.
– Что – все? – не понял Дэнни.
– Отработают по сектору полную кассету из РСЗО. И все – конец, – мрачно ответил Вик. – Я не могу понять, почему местные власти не вмешиваются. Почему они просто окружили Зону и наблюдают? Не пытаются ввести войска, не пытаются эвакуировать людей.
– Хреновая ситуация,
