Барсов кивнул Алексееву, и тот с Яшутиным принесли три стула. Подвального усадили на стул в центре, остальные сели вокруг него.
Глаза у референта премьера были пустые и мёртвые, хотя изредка в них проявлялась – и тут же тонула – мысль.
– Павел Рувимович, поделитесь своим участием в проекте убить президента России, – мягко, но с нажимом проговорил Барсов. – Нас интересуют детали: кто разработал идею, кто участвует в заговоре, какие силы за рубежом, какая из российских спецструктур вовлечена в этот проект, а также кто в России курирует исполнение заговора. Начинайте, бояться нечего, вы в кругу друзей и сторонников.
Подвальный открыл рот и закрыл, лицо его сделалось землистым.
– Он не загнётся? – с тревогой спросил Гаранин.
– Коля, Хирурга сюда! – бросил Барсов. – Одна нога здесь, другая там.
Алексеев исчез за дверью; Хирургом в группе называли майора Стёпичева, штатного медика ССО, профессионального врача, специалиста по нервно-психическим заболеваниям.
– Говорите, Павел Рувимович. – Барсов подбавил металла в голосе. – Вы среди единомышленников, генерал Зеленов тоже с нами. Кто первым подал идею ликвидировать президента России?
– Трёх президентов…
– Что?
Подвальный пошевелил губами, глаза его остекленели.
– Проект предполагает… уничтожение… трёх президентов… Штатов, России и Китая…
Присутствующие переглянулись.
– Ни фига себе! – пробормотал Яшутин.
– Так-так, продолжайте. Кто предложил?
– Идея… магистров… Бильдербергского клуба…
– Дальше!
– Бильдербергский клуб имеет… собственное разведывательно-диверсионное агентство… контролирует Моссад, ЦРУ, АНБ, ФСБ…
– Неужели и наше ФСБ?! – не поверил Яшутин.
Барсов приложил палец к губам, останавливая лейтенанта.
– Дальше!
– Проект озвучил кардинал Доминик Пьяцци…
– Подробней!
Подвальный зашевелил руками и ногами, как раздавленное насекомое. Дыхание его участилось.
– Врача, чёрт побери! – коснулся плеча Барсова Гаранин.
– Капитан! – рявкнул Вениамин. – Ты где?!! Не за смертью послали!
Вбежал Алексеев, шире открывая дверь. За ним в комнату торопливо вошли двое с чемоданчиками – мужчина в обычном гражданском костюме и молодая женщина в халате.
– Клиент, – кивнул Барсов на Подвального. – Ему сделали укол, пошла какая-то реакция.
– На пол!
Подвального уложили горизонтально, и над ним захлопотали медики базы, цепляя на запястья и лодыжки зажимы с проводами. Раскрыли чемоданчики, один из которых оказался компьютеризированным аппаратом с функциями томографа. Запахло медикаментами.
Подвальному сделали два укола, подложили под голову надувную подушку.
Через минуту он расслабился, начал дышать ровнее.
– Анаболический шок, – сказал врач. – Что ему вкололи?
– Нейростатик, – сказал Гаранин. – Подавитель воли.
– Триклозапин?
– Да.
Врач жестом указал сестре на разложенные лекарства, и они сделали пациенту ещё один укол.
Подвальный порозовел.
– Его надо в стационар, – сказал Хирург. – Мы купировали приступ, но за ним надо следить. Такое впечатление, что его отравили.
– Могли вживить коммандер самоликвида.
– Тем более нужны обследование и уход.
– Сколько он продержится?
– Час-полтора.
– Хорошо, мы вас позовём, капитан, ждите неподалёку.
Врач и медсестра собрали свои пузырьки и пакеты, вышли.
Барсов посмотрел на Алексеева:
– Вызови Митю, пусть ждёт с машиной, вдруг придётся везти его в госпиталь.
Капитан взялся за телефон.
– Будем допрашивать? – повернулся Барсов к Гаранину.
Полковник неопределённо пожал плечами:
– Надо бы выяснить главное… детали потом.
– Павел Рувимович, – сел на корточки Барсов. – Вы меня слышите?
Глаза референта перестали блуждать, сосредоточились на лице майора.
– Слышу…
– Ваш непосредственный куратор – Эзра Хаус?
Подвальный мигнул, облизал сухие губы языком.
– Да…
– Но не он главный разработчик идеи. А кто?
– Идея принадлежит… Бильдербергскому клубу… его глава – кардинал Пьяцци…
– А кто над ним?
– Фрик…
Барсов поднял голову, с недоумением посмотрел на Гаранина.
– Кто?
– Министр иностранных дел княжества Лихтенштейн…
– А он тут с какого бодуна?!
Подвальный шире раскрыл глаза, и Барсов поспешил исправиться:
– Господин Фрик… э-э… член Бильдербергского клуба?
– Он над всеми клубами… криптоглава «Комитета 300»…
– Пьяцци – его заместитель?
– У него не один заместитель…
– Кто ещё?
– Турбьёрн Ягланд…
– Генсек Совета Европы?
– Да…
– А кто помогает ему в России? Кроме вас?
– Советник президента…
– Знаем, генерал Зеленов.
– И бывший министр образования Фурсенюк… и ещё премьер-министр…
– Оба-на! – Барсов распрямился, ошеломлённый новостью. – Неужели наш премьер согласился работать на эту шакалью свору?!
Подвальный не ответил, снова начиная бледнеть.
– А ведь Бескудников, глава СК, дружен с премьером, – задумчиво проговорил Гаранин. – А Лавецкий дружен с Бескудниковым.
Барсов поймал его взгляд.
– Кажется, мы в полной ж…е, товарищ полковник?
– Надо срочно делать ноги, – убеждённо заявил неслышно появившийся в комнате Алексеев.
– Куда? – скептически изогнул губы Барсов. – На Луну?
– Есть идея, – сказал Яшутин.
Головы офицеров повернулись к нему.
– Слушаем, лейтенант, – сказал Гаранин.
– Надо прямиком идти к президенту!
Лица присутствующих отразили их мысли.
– До бога высоко, до царя далеко, – с разочарованием сказал Алексеев. – У нас нет к президенту подхода.
– Зеленов.
– Что?
– Зеленов – советник президента, он сможет позвонить ему напрямую и договориться о встрече.
Гаранин оглядел порозовевшее лицо Константина мрачными глазами, ушёл мыслями в себя, но не надолго.
– Пока ещё у нас есть время… это шанс… давайте Зеленова.
Он исчез за дверью.
– Везите Подвального в госпиталь, – сказал Барсов Алексееву, – вместе со Свержиным. Отвечаете за него головой.
– Есть, – вытянулся капитан.
– Пошли, лейтенант, – подтолкнул к двери Яшутина Барсов. – Ты у нас сегодня герой!
Они поспешили за полковником.
– Меня беспокоит одна вещь, – сказал Яшутин озабоченно.
– Что мы опоздаем?
– Нет, Зеленов говорил о группе зачистки, и это не блеф.
