Однако живописные пейзажи мало интересовали Родриго Сальвареса. С сильно бьющимся сердцем он наблюдал за галеоном «Священный путь», стоящим в бухте. Неожиданно у испанца возникла шальная мысль о побеге. Броситься в воду, добраться вплавь до галеона, предупредить соотечественников о грозящей опасности. Провальная идея! Сальварес не мог покинуть пиратский корабль незаметно, также как подать знак тем, кто находился на галеоне. Цепкие взоры морских разбойников отслеживали каждое его движение. А два товарища – Кордеро и Мурито, оставались в их руках. Сознание совершенной беспомощности в сложившейся ситуации терзало душу испанского моряка.
Капитан «Чёрного коршуна» и его помощник вернулись на капитанский мостик. Родриго Сальварес хмуро взглянул на них.
– Сеньор офицер, вам лучше спуститься в каюту, – сказал ему Лагарт.
– Ответьте мне прямо, – произнес тот, – что вы сделаете с нами теперь?
– Это будет зависеть от действий вашего приятеля сеньора де Барросо.
– Понимаю. Мы останемся заложниками у вас на корабле, а ваше обещание отпустить нас не более чем пустой звук. Глупо и наивно было ожидать проявления великодушия от обыкновенного морского разбойника.
– Проваливайте к чертям, Сальварес, я вас не задерживаю! Прыгайте за борт, гребите к своим, на галеон, расскажите всё, что о нас знаете. Не забудьте упомянуть, как сегодня ночью проклятые пираты, рискуя жизнью, спасли вас и ваших приятелей во время шторма, а вы в знак благодарности решили их сдать на милость врагов.
– Не пытайтесь играть на моей порядочности, Лагарт. Клянусь честью, я бы так не поступил.
– Убирайтесь отсюда, я сказал.
Сальваресу не оставалось ничего другого, как покинуть капитанский мостик и в сопровождении специально приставленных к нему матросов вернуться в маленькую каюту, где, запертый на ключ, сидел писарь Мурито.
Лишь во второй половине дня ветер вновь посвежел, и пиратский корабль, набирая ход, быстро заскользил к берегам Пантеллерии по сине-зеленым волнам.
Корабельный врач Франсуа Лапарен, успев осушить бутылку вина, поднялся на верхнюю палубу подышать свежим воздухом. Настроение у него было отличное. Он насвистывал под нос задорный мотив фривольной французской песенки. В руках вертел блестящий предмет, подвешенный на длинную черную ленту. Заметив Лапарена, его окликнул капитан:
– Эй, костоправ! Иди сюда.
Тот взглянул на него, не очень твердой походкой пролавировал по палубе заданным курсом и взобрался на капитанский мостик.
– Что это у тебя? – спросил Лагарт.
– Так, ничего особенного. Сувенир от одной бывшей подружки. К несчастью, её взял на абордаж мой более удачливый соперник, и они подняли паруса еще до того, как я успел бросить якорь в их гавани.
На ленте висел серебряный кулон в виде скорпиона.
– Он тебе очень дорог?
– Забирай, дарю.
– За твою щедрость тебе воздастся, – усмехнулся капитан «Чёрного коршуна» и взял кулон у Лапарена.
– Зачем он тебе? – удивился стоящий рядом Джек Уильямс.
– Собственно, мне нужно вот что, – Морис Лагарт снял кулон с черной ленты и вернул корабельному врачу со словами: – Держи свой сувенир.
– Так тебе ленточка приглянулась? – ухмыльнулся тот. – Так бы сразу и сказал. Хочешь, я тебе еще дюжину достану?
– Обойдусь, – пиратский капитан задумчиво взглянул на черную ленту, которую держал в руках.
– Что ты собираешься с ней делать? – не понял помощник.
– Кажется, я знаю – что! – откликнулся корабельный врач. – Удавить испанцев, которые портят воздух на «Чёрном коршуне».
– Примитивно мыслишь, костоправ, – сказал Лагарт. – Если бы я хотел их удавить, они бы уже давно болтались на реях.
– Тогда – что?
– Сейчас увидишь.
Капитан «Чёрного коршуна» позвал вахтенного матроса, вручил черную ленту и, указав на топ грот-мачты, где реял испанский флаг, приказал:
– Закрепи её там, под самым клотиком.
Приказание вмиг исполнили. Две узкие черные полосы, подхваченные ветром, затрепетали на желто-красном фоне.
– Да смилуется над нами небо! – внезапно изменившимся голосом произнес Франсуа Лапарен. – Капитан, подняв этот знак, ты накличешь на нас беду.
– С каких пор ты стал суеверным, Фрэнки?
– Послушай, Морис, такими вещами не шутят, – серьезно добавил Джек Уильямс. – Знак траура на мачте не к добру. На что ты рассчитываешь, вывесив его?
– Попробуем отпугнуть испанцев, – сказал тот. – Не уверен, что они купятся. Но, черт возьми, соседство с их посудиной нам ни к чему!
Словно в ответ на его слова с испанского галеона громыхнули подряд два пушечных выстрела. Через мгновение на вершине одного из прибрежных холмов показался отряд вооруженных людей. Они сбились в кучу, глядя на море. Затем стали быстро спускаться по крутому склону к побережью. Погрузившись в оставленные там шлюпки, начали стремительно грести к галеону.
– Клянусь дьяволом, испанцы не потеряли бдительность! – заметил капитан «Чёрного коршуна».
– Наверное, ходили охотиться и за водой, – предположил помощник. – Выстрелы заставили их вернуться.
Джек Уильямс не ошибся. Правда, испанские моряки толком не успели пополнить необходимые запасы и поспешили обратно, привлеченные звуками орудийной пальбы. Пока они с очень скудной добычей добирались до галеона, «Чёрный коршун», лавируя, готовился к постановке на якорь.
Выбирая место стоянки, капитан пиратского корабля исходил из следующих соображений: во-первых, «Чёрный коршун» не должен был оказаться на линии огня бортовых крупнокалиберных орудий испанского галеона. Во-вторых, на случай непредвиденного и поспешного снятия с якоря Лагарт приказал развернуть корабль носом в сторону открытого моря, чтобы при необходимости иметь возможность поднять паруса и быстро покинуть бухту, если позволит ветер. И, в-третьих, из этих же соображений с корабля предполагалось отдать только верп или стоп-анкер – вспомогательный кормовой якорь, в два раза легче основного, станового. Опасаться за сохранность судна, стоящего на верпе, не приходилось. Сильные волнения в бухте наблюдались редко. Её хорошо защищали от ветров окружающие скалы. Подводные течения тоже не могли причинить особого вреда.
«Чёрный коршун» стал на якорь в четырех кабельтовых справа по корме от испанского галеона, таким образом, что правый борт «испанца» частично оказался под прямой наводкой его орудий.
Капитан галеона Хосе де Барросо, выйдя на палубу, с необъяснимой тревогой следил за сложными маневрами незнакомого ему корабля. Он отметил, что командир достаточно опытен, команда хорошо обучена и прекрасно знает свое дело.
Пока матросы вновь прибывшего парусника занимались уборкой парусов, де Барросо, приказал спустить шлюпку и велел помощнику Васкесу отправиться выяснить, что это за посудина.
Капитан «Чёрного коршуна» в свою очередь наблюдал за испанским галеоном с капитанского мостика.
Когда спущенная с борта «испанца» шлюпка подошла к пиратскому кораблю и остановилась ярдах в двадцати, покачиваясь на волнах, восседающий на кормовой банке (19) Васкес встал во весь рост и громко крикнул:
– Эй, на судне!
– Что надо? – по-испански откликнулся Морис Лагарт.
– Поговорить с вашим капитаном.
– Я слушаю.
– Мой капитан желает знать, кто вы, откуда идете, куда направляетесь и с какой целью?
– Ваш капитан желает знать слишком много! Какое ему дело?
– Мой капитан – дон Хосе де Барросо, граф де Рибальта,
