— Ну, народ! — сунув деньги в карман, Лавров покрутил головой. — С вами не соскучишься. Только, парни, давайте так: все свои действия, будьте добры, согласовывайте со мной. Это во-первых. А во-вторых, скажите Лому, чтобы больше никаких игр! Мы тут меньше суток, а уже, похоже, нарисовались — дальше некуда. Я и сам-то сейчас не по делу засветился.
— Имеете в виду, когда вправляли мозги этому Биреку? Да все было путем, — Дан решительно махнул рукой. — Не думаю, что это даст ему повод в чем-то вас заподозрить…
— Кстати, Дан, ты, помнится, обратил внимание на то, что этот Бирек какой-то дерганый. Так вот сейчас он кое-что со злости ляпнул, чем, я так понимаю, выдал себя с головой. Вы ж, наверное, оба слышали его слова: «Скоро ты будешь думать иначе»? То-то же. Что, по-вашему, это могло бы значить? А?
— Блин! То есть следует понимать так, что он угрожал Софи расправой после захвата парома? Выходит, он и в самом деле из этой шайки-лейки? — с наигранно-веселой физиономией озабоченно отметил Вадим. — Ну, так это же здорово! Это же очень серьезная зацепка. Надо будет узнать у ребят — как там у них с «жучком».
Еще немного пообщавшись, спецназовцы разошлись. Андрей отправился на четвертую палубу, где на ее фронтальной стороне многогранной призмой из стекла над ютом нависала рубка управления судном. Там же была капитанская каюта и служба информации парома, в помещении которой — Лавров это уже знал точно — находился сейф с оружием, сданным пассажирами на хранение.
Глава 6
Андрей шел по просторному коридору, отделанному со всем возможным флотским шиком — дорогим деревом, начищенной медью, никелированным железом. Навстречу ему поминутно встречались люди, как во флотской форме, так и в гражданской одежде. Где-то в середине коридора он остановился у двери со сверкающей табличкой на английском, извещающей о том, что здесь находится служба информации. На ходу придумав повод, по которому он мог бы сюда обратиться, Андрей открыл дверь и вошел в помещение, по площади не больше, чем комната обычной городской квартиры. Оно было разделено пополам барьером, отделанным мореным дубом, от которого до потолка поднималась перегородка из толстого стекла. Скорее всего, догадался Лавров, бронебойного.
Вдоль стен стояло несколько кресел и стол, на стене висела большая картина в дорогой золоченой раме. На полотне был изображен какой-то цветущий тропический остров среди бушующего моря. За стеклом, в котором имелось несколько окошечек, заделанных стеклянными дверцами, сидели двое молодых мужчин и женщина средних лет с ярким макияжем, одетые в форменную одежду.
С беззаботной улыбкой подойдя к окошку, за которым сидела женщина, Андрей поздоровался и поинтересовался:
— А мог бы я узнать, даете ли вы информацию о хранящихся у вас ценностях пассажиров?
— Простите, а для чего вам такая информация? — улыбнувшись в ответ, та удивленно посмотрела на него через тонкие стекла очков.
— Понимаете, моя знакомая месяц назад совершала турпоездку на вашем судне и сдавала сюда на хранение свою фамильную брошь. Но в пути ей стало плохо, и в каком-то из портов — по-моему, она говорила, в Гамбурге — ее срочно увезли в больницу. Сами понимаете, в ее тогдашнем состоянии ей было не до броши. Ну вот, а теперь, вернувшись домой, она решила выяснить, остаются ли невостребованные ценности здесь у вас, или вы их куда-то сдаете?
— Разумеется! Если таковые ценности имеются, мы их передаем в центральный офис нашей компании «Sea line» в Стокгольме. Ваша знакомая может обратиться туда. Но, хотела бы сказать, что за последний месяц я не припомню, чтобы у нас кто-то что-то оставлял, — женщина с сомнением пожала плечами. — Вы уверены, что она не ошиблась?
— Вполне возможно… — сокрушенно вздохнул Лавров и, доверительно склонившись к окошку, негромко добавил: — Я и сам-то сомневался — стоит ли беспокоить вас по этому поводу? Тут дело в том, что у моей знакомой вследствие перенесенной болезни произошли некоторые изменения в психике. Представляете, она иногда начинает спрашивать, где ее маленький сын, хотя еще не замужем и детей у нее никогда не было. Поэтому прошу извинить меня за доставленное вам беспокойство. Хотя… Тут куда денешься? Уж раз пообещал узнать о броши — слово приходится держать.
— Господин — весьма ответственный человек! — мило улыбнулась ему женщина. — Ничего особенного, нам приходится отвечать на разные вопросы, поэтому вы нас ничуть не побеспокоили.
Откланявшись, Андрей вышел в коридор, ощущая внутреннее удовлетворение достигнутым результатом. За те считаные минуты, что Батяня находился в хранилище информцентра, он успел разглядеть все, что ему требовалось. И прежде всего наиболее интересовавшее его — сейфы для хранения оружия. Они были вделаны в стену, и со стороны отсека, где находились сотрудники, виднелись одни лишь их двери с панелями кодовых замков.
Разумеется, добраться до содержимого оружейных сейфов было заведомо непростым делом. Но и не безнадежным! Главное, теперь Лавров знал внутреннее устройство хранилища, знал, что войти туда можно через дверь, соседствующую с его входом. Знал, что там есть женщина, которая, несмотря на свои минимум сорок, изо всех сил старается выглядеть эдакой резвушкой лет восемнадцати, что при демонстративном отсутствии обручального кольца предполагало ее настрой на романтические знакомства.
Впрочем, подобный вариант проникновения в хранилище — затащив в постель его сотрудницу — Лавров отверг с ходу. Во-первых, это предполагало весьма существенные моральные издержки. Ну, какое это удовольствие, бессовестно обманув женщину, — пусть даже ради пользы дела! — изыскать способ, как при помощи хитрости или шантажа заставить ее помочь проникнуть в хранилище? Во-вторых, на то, чтобы установить соответствующие с ней контакты, нужно хоть сколько-то за ней поухаживать; в любом случае требовалось энное количество времени. А его было в обрез… До предполагаемого «часа икс» осталось не более полутора суток. Когда тут «донжуанить», да еще не имея твердой уверенности в том, что эта затея даст гарантированный результат?
