Никита сел на пол прямо там, где стоял и принялся рыться в карманах. Отец Никиты любил повторять перед вылетом на очередной пикник: «У кого карманы набиты бесполезным хламом, у того будет шанс выжить» , и в конце прибавлял: «А у кого набиты полезным хламом, тот выживет обязательно, на то он и человек».
– Хоть бы не выпал, хоть бы не выпал! – непослушными пальцами Никита достал из нагрудного кармана пенал полевой аптечки, который полагалось носить с собой, отправляясь в экспедиции. Высыпал на колени его содержимое: два крохотных инъектора, синий и красный, и маленький баллончик «жидкого бинта». Ему потребовалось около минуты, чтоб собравшись с силами, вколоть себе в бедро красный инъектор с надписью «кровевосполнитель» , дальше, по инструкции, шел «антистолбняк», шумно выдохнув, Ник вколол и его. Кровь на лице уже и так запеклась от жара реактивной гранаты и песка, попавшего на лицо, но Ник не пожалел и «жидкий бинт». Пока он возился с лицом, от бедра начала подниматься горячая волна, она несла с собой жизнь и умиротворение, мальчик почувствовал, как его неодолимо клонит в сон.
На границе забвения Ник увидел лица родителей, они улыбались ему, он хотел им что-то сказать, возможно, оправдаться за то, что остался жив, но не успел – Морфей уже принял его в свои объятия.
Пробуждение было внезапным, будто кто-то сильно ударил Ника по щеке. Он открыл глаза, резко сел… вокруг не было ни души.
Ник посмотрел в разбитое окно, за которым разгорался рассвет нового дня.
«Сколько же я проспал? Почти целые сутки?», думал Никита, поднимаясь с пола.
Мысли были абсолютно ясными, слабость покинула его, и мальчик, вышел из дома, точно зная, что нужно делать дальше. Он направился к сараю и через пару минут вернулся оттуда, держа в руках ржавую лопату.
Обратный путь не занял много времени, ему потребовалось всего пять минут, чтобы оказаться под нависшим над оврагом грузовиком. Никита взобрался по осыпающемуся склону и подошел к искореженному взрывом пикапу. Рядом с машиной лежал Бруно! Как ни странно, его не разорвало взрывом на части, но слабый огонек надежды, разгоревшийся в душе мальчика при виде друга, тут же начал угасать. Даже при беглом осмотре стало понятно – Бруно умер, защищая Никиту. Правой руки у робота не было вовсе, из плеча торчал обломок титановой кости, обрамленный по краям обрывками искусственных мышц, весь торс был посечен осколками, а с лица кусками отваливалась силиконовая маска.
Мысленно поблагодарив друга за спасение, Никита направился к телам родителей, решительность его таяла с каждым шагом. Горе жгло его изнутри, поднимаясь как погребальный костер, все выше и выше, подступало к горлу.
Пытаясь хоть как-то унять в себе бушующий пожар, Никита принялся с остервенением копать сухую землю, и спустя два часа тяжелой работы, все было кончено. Ник присел возле двух аккуратных холмиков свежей земли, он страшно устал, внутренний пожар угас, оставив после себя только пустоту.
Страшно хотелось пить, он подтянул поближе отцовский походный рюкзак и вытащил оттуда флягу с водой, отмерил пару небольших глотков, вода теперь в большом дефиците. Осталось разобраться еще с одним делом, поэтому мальчик поднялся, забросил рюкзак на плечо и пошел обратно к машине. Дело в том, что Ник, копая могилу, вспомнил что отец рассказывал про Бруно, когда того доставили к ним домой.
– Этого красавца собрали специально для нас, – говорил Звягинцев старший.
– Он лет на пять опережает все современные модели! После восстания на рудниках, когда старых роботов-надзирателей просто забросали камнями, отдел по производству охранников нового образца серьезно занялся их модернизацией, в первую очередь, укрепив конструкцию. Мне старый знакомый его на заказ собрал.
Отец очень любил технические новинки, и вот теперь Никите предстояло выяснить, справился ли отдел инновационных защитных технологий со своей задачей. Упираясь ногами в податливую землю, он кое-как оттащил тело друга от грузовика, достал складной набор инструментов, и принялся откручивать защитную пластину на груди робота. Так же как у людей в солнечном сплетении сходятся нервные окончания, у Бруно там сходились тонкие полупрозрачные кабели, и располагалась кнопка перезапуска. Некоторые «знатоки» утверждают, что после глаз, солнечное сплетение – это самое уязвимое место робота, они конечно правы, да вот только ни один боевой робот не даст вам даже прицелиться в него! Крышка была откручена, большую черную кнопку обрамлял индикатор, который источал тусклый зеленый свет.
– Ха! – вырвалось у Ника, – значит с электроникой все в порядке! Но торопиться не стоило, ведь Бруно отчего-то выключился. Причина обнаружилась почти сразу – крупный осколок, напоминающий наконечник стрелы, торчал из виска робота. Удар пришелся в центральный процессор. Никита от досады чуть не выбросил в овраг свои складные плоскогубцы. Но быстро взял себя в руки и подумал: « если индикатор горит, значит, цепь не перебита, возможно, Бруно отключился от шоковой волны», он аккуратно вытащил осколок, замотал отверстие куском своего рукава, чтобы туда не попала пыль и, затаив дыхание, нажал на кнопку.
Глава 3. Новая жизнь
Тело робота дернулось и замерло, Никита, не отрываясь, смотрел на лицо своего друга, позабыв про то, что нужно дышать. И, когда легкие уже хотели напомнить Нику, что он человек, Бруно открыл глаза и взглянул на мальчика осмысленным взглядом.
– Живой, – просипел Никита, не веря своему счастью.
– Живой! Живой! – мальчик прыгал вокруг Бруно, как шаман, вызывающий дождь, его можно было понять, ведь, в череде невосполнимых потерь, возвращение друга с того света являло собой чудо не меньшее, чем дождь, подчиняющийся полоумному старику с бубном в руках!
– Да живой, живой, чего орать-то?
Никита чуть не упал. Еще бы! Чтобы Бруно, Б.Р.У.Н.О. выдал такую убийственную речь, да еще так легко, будто говорил по-человечески всю свою жизнь!
– Я… А ты… – только и смог выдавить из себя Никита.
– Да, я тоже удивляюсь, – ответил Бруно. – Это ты что-то сделал?
– Я только осколок вытащил и тебя перезапустил, что ты
