Под возгласы собравшихся, уже начавших живо, заинтересованно обсуждать услышанное и увиденное, митинг был закрыт. Возвратившись к себе в кабинет, Карим тут же продолжил свою так важную и необходимую работу:
— Иркин, на тебя возлагается обязанность по работе с людьми, организация отрядов, ну и так далее. Дергать тебя не буду. Это очень важный участок работы. Разумеется, мусульманский отряд за тобой, тут уж ничего не поделаешь, ты их собрал, сплотил. Бойцы верят в тебя и пойдут за тобой. Оставь за себя пока Саида, он, по моему мнению, неплохой организатор, да и с бойцами ладит. Этим парням, чует мое сердце, придется еще много поработать, пока мы этому упырю не оторвем голову. Боевой подготовкой, как и прежде, будут руководить парни Степана, ну а во всем остальном по этому вопросу решаете ты, Саид и Степан. Договорились? Может, Соломон Наумович тебе поможет с разработкой полномочий комитета, уставом отрядов и патрулей. Сильно против закона в этом случае не стоит задираться. Как ни крути, а закон есть закон, хотя в этом городе на него, можно сказать, плевали, но мы же не бандиты. Как, Соломон Наумович, поможете Иркину, а то он больше по хозяйственной, да боевой части, а не по юриспруденции?
Юрист усмехнулся:
— Вы уже простите меня, Карим Юсуфович, то, что здесь произошло, уже ни в какие законы не вписывается. Это уж точно. Такое совершить! Хотя и очевидно, что с такими отморозками по-другому не получилось бы. Они просто не понимают обычной человеческой речи. Но в дальнейшем все-таки придется действовать в каких-то рамках, или, по крайней мере, обставлять более-менее в русле законов, а то и на войсковые соединения и операции можно нарваться.
— Вот, вот, Соломон Наумович, и я об этом. Нам желательно наши действия подогнать под инициативу народных масс, древних законов. Ведь эта власть вовсю кричит об их приоритете, хотя и талдычит о светскости порядков, правда, когда ей это выгодно. Но во многих областях, городах эти шариатские правила работают, хотя это и не особенно афишируют СМИ, но это факт. Вот и нам бы так. Под «эту музыку» мы сможем поломать этот криминально-бандитский строй народ так решил «согласно древним обычаям и правилам»! Вот Вы и помогите Иркину, а он найдет Вам тех, кто эти законы в совершенстве знает. Слава Богу, этих знатоков не успела советская власть извести, а с нынешними бандитами они не в ладах, сами терпят от них всякое. Посоветуйтесь, может, кого из них и привлечете для большего уважения, почтения. В общем, не мне Вас учить. Вы в нашей стране, да и вообще в этом мусульманском мире ориентируетесь неплохо. Но нам, поймите меня правильно, эта часть проблемы очень важна. И я прошу Вас, помогите своими знаниями. Сами видели сегодня, как народ настроен против бандитского отребья. Не удержим в своих руках, будет просто самосуд и расправа толпы, а это на руку местным властям.
— Карим Юсуфович, я все понял. Конечно, чем могу тем помогу уважаемому Иркину, тут нет вопросов. Но и он, как Вы посоветовали, должен мне порекомендовать уважаемых в городе знатоков шариата. Если в городе таких не найдется, я готов съездить и в Самарканд, там, насколько я знаю, вопросы мусульманского права поставили на высокую основу. В общем, постараемся, задачу мы поняли. Так Иркин? Будем работать.
— Ну что же, я надеюсь на Вас. Если проблемы возникнут, сразу же обращайтесь ко мне, будем решать их вместе.
Распрощавшись с ними, пошел в кабинет Василия. Тот сидел со своим помощником и обсуждал результаты допроса схваченных террористов. Карим присоединился к ним, слушая доклад помощника. Ничего нового они для себя не услышали, хотя узнали: кто конкретно поставил им задачу, какое вооружение использовали, откуда получены ими сведения о митинге, месте его проведения и порядке на нем, каков был состав террористической команды, как были распределены роли, была ли предпринята страховка на случай провала, каковы дальнейшие планы и что им известно об этом, кто руководит в войске Икрама этим направлением, какова численность, его вооруженность, морально-волевое состояние и настроение террористов. Надо сказать, расправа толпы над их подельниками, произвела на террористов должное впечатление. Увиденное ими, враз остудило их головы, разгоряченные приказами «бугров» и наркотиками. Сейчас даже страх, который им внушал сам всесильный Икрам, померк перед ужасом, испытанным ими во время расправы толпы. Теперь они были готовы на все, лишь бы не быть отданными этой разъяренной толпе. Выслушав эти сведения, Карим спросил:
— А нельзя ли из них, ну или, по крайней мере, из кого-нибудь, сделать агентов? Или повести соответствующую игру по разложению байского войска. Ведь, узнав о судьбе посланных, как оказалось, на настоящее растерзание, кое-кто обязательно задумается и о себе родимом, а ведь это в их жизни, пожалуй, самое важное.
Василий покачал головой:
— Материал очень сырой. Сейчас они в шоке от увиденного, но он имеет свойства проходить. Хотя то, что они узрели, в принципе, запомнится на всю жизнь. Поработать, конечно, надо — тут и спору нет. Но вот какой вопрос: мы же обещали отдать их на суд народа? А раз обещали, то обязаны это сделать. Люди знают истинное «мурло» этого воинства, натерпелись и вряд ли склонны прощать. Ведь сегодня эти отморозки подняли руку на их будущую достойную жизнь.
Карим покачал головой:
— Так-то оно так, но ведь они же не родились отморозками,
